«Мы и не заметили, как на рубеже 70-х и 80-х годов эстрада стала самым многообразным и полноправным средством выражения нашего общественного сознания. Но согласитесь: ведь это ужасно!»

Лебедев Е. Кое-что об ошибках сердца: Эстрадная песня как социальный симптом // Новый мир. 1988. № 10.

Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий вряд ли могли предположить, что день их памяти станет поводом благоговейно оживить в сердцах, прославить и воспеть (причем воспеть в буквальном смысле слова) богоборческий режим, его массовую идеологию вместо культуры – равно и безбожную, и безвкусную.

Кто из нас не огорчался, слыша в магазинах и кафе нашу современную отечественную попсу? Однако это всего лишь обнажение сути совецкой песни. И кто из нас не хотел бы, чтобы люди вокруг вдруг опомнились и захотели слушать что-то более пристойное человеку. И чтобы от этих ужасных песен наших современников отвращало их чувство прекрасного, должное быть в каждом человеке как образ Божий.

Но при чем здесь просветители славян Кирилл и Мефодий?

И это вопрос не ко мне, как автору этой заметки, а к устроителям празднования Дня славянской письменности и культуры, то есть дня памяти свв. Кирилла и Мефодия. Как мы празднуем этот день? Можно ли по тому, как мы празднуем, сказать, что мы просвещены этими святыми братьями, или же мы получили уже иных учителей и просветителей?

Эти вопросы неизменно возникают последние годы, когда видишь праздничные торжества 24 мая (праздник существует с 1991 года, а с 2010 года День славянской письменности празднуется только и обязательно в Москве).

Сильное негативное впечатление было в прошлом, 2012 году. Праздничный концерт проходил в Кремлёвском Дворце Съездов, что само по себе накладывало соответствующий отпечаток (кому пришло в голову устраивать концерт именно в этом здании? Это как праздновать Пасху на языческом капище). К тому же содержание концерта и сама его форма, стиль вызывали в памяти совсем не христианские ассоциации, а верную отсылку к тем самым партийным съездам, для которых и был создан соответствующий Дворец. А надо все же помнить, что это за Партия, члены которой принимали как свое мировоззрение не только правоту вождя, веру в вождя (Ленина, о котором говорят его дела, совсем не на укрепление славянской культуры направленные, или же его цитаты, красноречиво подобранные проф. Лавровым), но и атеизм, и деятельность по искоренению религии. Ну как можно в таком месте праздновать память св. Кирилла и Мефодия?

По стилю концерт очень походил на концерты брежневских времен. По содержанию – очень странный. Праздник вроде бы церковный, в первых рядах сидят архиереи, а на сцене в промежутках между номерами выступлений православная актриса Екатерина Васильева читает Историю Государства Российского. Это удивительная история, которая хотя и началась с Кирилла и Мефодия, но как только история стала из славянской собственно русской, церковная тема из нее как-то и исчезла. Как же так? А вот так. Главное в истории нашей страны, должны были усвоить зрители этого памятного концерта – это военные победы, за которые и светские, и церковные почести бывают. Например, победил Димитрий Донской татар на Куликовом поле – вот он и герой, и святой (а про Сергия Радонежского – ни слова, как и не было его). Из выдающихся правителей, имя которых было возглашено (именно такое слово подходит) со сцены Кремлевского Дворца Съездов – Иоанн Васильевич Грозный (а про митрополита Филиппа – ни слова). Зато (читается громко, членораздельно, с пафосом): «Первый русский царь, / помазанный на царство, / духовный композитор, / писатель, / полководец / Иоанн Васильевич Грозный – державный строитель / Московского царства. / Земли и население / при Грозном царе Иоанне / увеличились вдвое. / Русское государство решительно шагнуло на восток, / открывая громадные пространства Сибири» (зачитывает Екатерина Васильева под аккомпанемент гусляров, над сценой нависает изображение скульптурного портрета выдающегося деятеля российской истории).

Мне кажется, что я попадаю во времена сталинской любви к этому выдающемуся историческому персонажу, а, главное, в обоих случаях – о «репрессиях» – ни слова! И правда, чего вспоминать – праздник же! Песни-пляски… И это – великая русская культура, начавшаяся (по версии названия праздника) с христианской письменности? Не похоже.

К пляскам добавили балета, нелепо, чуждым гостем смотревшегося после «народных плясок». Что же далее? Было ли еще что-то столь же великое и достойное упоминания в нашей истории, после «Грозного Царя»?

Ну, Петр Великий – нельзя обойти вниманием, про него сказано: «Самовластно и дерзко Россию вздернул на дыбы». Потом победили Наполеона (он победил всю Европу, а его победила Россия). А последний взлет великой русской истории – разумеется, Вторая Мировая война с Георгием Константиновичем Жуковым.

История России – это история войн. Историю христианства в этот день не празднуют и не вспоминают. Нет у нас истории Церкви, нет и истории культуры, хотя и вспомнили «наше всё» Александра Сергеевича, который «ни за что на свете не хотел переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории моих предков, такой, какой нам Бог ее дал». Но чтобы он сказал после 1917 года, после отречения русского народа от Христа? Вопрос, возможно, и глупый, но вопрос открытый: с кем бы он был – с красными или с белыми?

История Святой Руси – это история войн (святых, разумеется, потому что оборонительных, а если и были иные – то это «расширение» страны, что тоже дело святое), а Церковь нужна была в этой истории только чтобы благословлять войско государево. Таков пафос концерта 24 мая 2012 года.

В 2013 году планку сдвинули еще ниже. День славянской письменности уже впору переименовать в День совецкой песенности: исходя из того, как празднуется, можно сделать вывод – что празднуется.

Содержание праздничного концерта на Красной площади в День славянской письменности и культуры поражает своей «славянскостью», «культурностью» и «церковностью», и даже то, что начали с «Отче наш», только усугубляет впечатление: как можно после «избави нас от лукавого» возглашать про Родину, которая начинается «со старой отцовской буденовки»? И можно ли тогда уж одновременно распевать на площади «разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог»?

Сайт «Патриархия.ру» сообщает: «Вечером 24 мая 2013 года Блаженнейший Патриарх Иерусалимский и всея Палестины Феофил III и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетили концерт «Наши любимые песни», посвященный празднованию Дня славянской письменности и культуры, который состоялся на Красной площади в Москве. Первый праздник хорового пения «Наши любимые песни» на Красной площади был организован Русской Православной Церковью при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Правительства Москвы».

Действо представляло собой грандиозное столпотворение хоров – 30 коллективов, общая численность которых 2 тысяч человек. Однако организаторы предложили и слушателям вместе с хористами участвовать в исполнении песен из запланированной программы (так что действо становилось похоже на молебен), дабы хор стал поистине общенародным гласом. Для осуществления этого замысла работали специальные экраны, на которых показывался текст песни.

Что же возгласил этот общенародный хор, этот «единый коллектив», как сказали ведущие концерта (конферансье) о поющих вместе хорах и зрителях?

После «Отче наш» (когда поют 2 тысячи человек, слова и не разобрать) и «С нами Бог» – «С чего начинается Родина? – со старой отцовской буденовки» – поет узнаваемый пионерский голос, народ подпевает. Кстати, в одной петербургской православной школе, где тоже не могут обойтись без этой песни, буденовку заменили на иконку преподобного Сергия (без комментариев).

Песни «прошлых», вроде бы, лет, пели детские хоры. Это создавало невероятное впечатление возвращения пионерии-комсомола-… а далее, понятно, должны вырасти настоящие большевики, как же иначе? Неуместны на фоне этого концерта замечания, что это – всего лишь «воспоминание», это такое «воспоминание», которое приобретает уже литургический смысл. Это и новое, и молодое, и вечное.

Далее прозвучал опять же в пионерском стиле исполненный гимн советскому коллективизму «Вместе весело шагать» (куда? в светлое будущее, конечно, куда же еще мы шагали в 1978 году), его тему продолжила песенка из мультфильма «Бременские музыканты» «Наше счастье жить такой судьбою» с антимонархическим лейтмотивом «Нам дворцов заманчивые своды Не заменят никогда свободы», народ оживленно подпевает (в отличие от исполнения «Отче наш» и «С нами Бог», а также «Испола эти деспота», которые прозвучали без народной поддержки). Продолжила праздник традиционная тема борьбы за мир: «Солнце — навек! Счастье — навек! —  Так повелел человек». И, дружно:

Пусть всегда будет солнце, 
Пусть всегда будет небо, 
Пусть всегда будет мама, 
Пусть всегда буду я!

Но что же тут собственно от славянской письменности и культуры, позвольте спросить?

«Я напомню, что праздник наш – общеславянский», – сказала ведущая через полчаса после начала концерта. Наконец-то, вспомнили! И запели, опять из брежневских 70-х: «Беловежская пуща, Беловежская пуща!» (с одной правдивой фразой: «Здесь забытый давно наш родительский кров»). Кстати, согласно недавнему опросу Левада-Центра, именно Брежнев – «самый лучший глава российского государства» по мнению жителей РФ (56% считают его правление положительным, даже у Ленина второе место – всего 55%).

Правда, что-то религиозное есть все же в этой песне про Беловежскую пущу:

Как олени, с колен, пью святую твою
Родниковую правду, Беловежская пуща.
У высоких берез свое сердце согрев,
Унесу я с собой, в утешенье живущим,
Твой заветный напев, чудотворный напев,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.

А далее, как объявили конферансье, «самая знаменитая русская (!) песня в мире»:

Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра.
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера.

Что ж ты милая, смотришь искоса,
Низко голову наклоня?
Трудно высказать и не высказать
Все, что на сердце у меня.

Конферансье вспомнил Ивана Ильина (а как же, «Щит и меч» – любимый фильм вождя, из него уже прозвучала любимая песня вождя «С чего начинается Родина», а теперь Иван Ильин – любимый философ вождя), представляя следующую песню, и сказал что-то вроде того, что надо же и что-то русское народное вставить в концерт, тем более, что это так ценил Иван Ильин: «Ах ты, степь широкая, Степь раздольная, … Ой, да не степной орел Подымается, Ой, да то донской казак Разгуляется». А вот это надо было петь сразу после буденовки. И процитировать из Ильина можно было иначе: «Моя духовная связь с Белой Армией есть связь давняя, изначальная. Еще в апреле 1917 г. я высказал убеждение, что спасти Россию может только наступление, военное патриотическое наступление на революцию, и с тех пор я ношу этот белый меч в сердце, в слове и в деянии». Да, в общем-то, и песню спеть после таких слов Ильина надо было бы уже другую…

Ну, а после опасного казака, конечно же, припомнили: «Мы стоим на Красной площади, а здесь недавно проходил Парад Победы!» – и вдарили подряд: «Катюша», «Вечер на рейде», «Песня о тревожной молодости», «А значит, нам нужна одна победа».

Конферансье наконец-то правильно определил характер мероприятия: «Вы знаете, совецкая (!) военная песня – это еще одно уникальное явление мировой культуры, мы все благодарны нашим доблестным войскам».

А хор (народ не подпевает, надоело):

Забота у нас простая,

Забота наша такая,—

Жила бы страна родная,

И нету других забот.

«Великая песня!» – восклицает конферансье.

А нынче нам нужна одна победа,

Одна на всех.

– вышел спеть Дмитрий Певцов, и народ, выставив броню зонтиков (льет проливной дождь), начинает подпевать:

Мы за ценой не постоим!

Песню про рябинушку, которая должна подсказать, какого парня из родного цеха выбрать («Справа кудри токаря, слева – кузнеца»), приняли вяло и ведущие концерта, и зрители.

А вот конская тема под конец внесла оживление:

Выйду ночью в поле с конём,

Ночкой тёмной тихо пойдём.

Мы пойдём с конём,

По полю вдвоём,

Мы пойдём с конём по полю вдвоём.

В продолжение конской темы, опять же миролюбивое: «Распрягайте, хлопцы, коней Та лягайтэ спочивать», а главное:

Маруся,

Раз, два, три,

калина

чернявая дэвчина

В саду ягоды брала.

А в заключение:

Я люблю тебя, Жизнь,

Я люблю тебя снова и снова.

Я люблю тебя, Жизнь,

И надеюсь, что это взаимно!

В целом концертную программу можно охарактеризовать двумя словами: пошлость и позор, или: пошлость и бездарность. Впрочем, достаточно и одного слова: пошлость.

В конце 80-х в журнале «Новый мир» вышла прекрасная статья «Кое-что об ошибках сердца: Эстрадная песня как социальный симптом», как раз посвященная «Нашим любимым песням» (напомню, это название концерта на Красной площади в День славянской письменности и культуры). Ее автор Е.Лебедев очень точно и глубоко выявил отражение нравственной порчи в совецкой массовой культуре, порчи сердца (автор использовал в заголовке слова Достоевского: «Ошибки сердца есть вещь страшно важная: это есть уже зараженный дух иногда даже во всей нации, несущий с собою весьма часто такую степень слепоты, которая не излечивается даже ни перед какими фактами, сколько бы они не указывали на прямую дорогу, напротив, перерабатывающая эти факты на свой лад, ассимилирующая их с своим зараженным духом…»): «…кусочки зеркала, посредством которых эстрада отражает действительность, служат еще и эмблемой ее познавательных возможностей. Точнее сказать: узнавательных. Через эстраду человек не столько познает себя, сколько узнает. Познание предполагает работу над собой, узнавание себя (скажем, в песне) – примитивно и самодовольно»,«отличительная черта этого направления – программная установка на примитив как на насущную гуманную ценность». Созвучны этим выводам слова О.Седаковой: «Советский человек забыл, что такое деятельность понимания. Он слышит – и хочет слышать – то, что уже знал о данном предмете до того, как узнал вот это высказывание».

Вот и этот праздник завершался так, как будто с 80-х годов непроходящего XX века ничего не изменилось, и более чем актуальны все те же роковые ошибки сердца: «Носители эстрадной мудрости абсолютно уверены в том, что они знают, ради чего стоит жить: “Во имя жизни – вся наша жизнь!”» Так изменилось ли что-то в наших сердцах с 80-х годов? Похоже, что нет. Всё то же, и мы – всё те же.

Представление завершилось общим хоровым исполнением гимна «Славься!» из оперы Глинки «Жизнь за царя». Но это ничего не изменило, а только усугубило впечатление раздвоения сознания, то есть лживости сознания.

Открывая праздник, ведущая предложила начать концерт, несмотря на погоду. А может быть, стоило присмотреться к природным явлениям, которые оплакивали наше человеческое безумие?