Историк Михаил Наконечный обнаружил объективный показатель, по которому Советский Союз значительно обогнал капиталистический мир еще в 1930-е годы. Составить конкуренцию советам чуть позже смогла только гитлеровская Германия.

Числителем в дробях идут данные по линии санитарного отдела (САНО), который учитывал смерти только от болезней. Знаменатель — статистика учетно-распределительного отдела (УРО), который фиксировал гибель людей от всей совокупности причин, в том числе от несчастных случаев на производстве, убийств во время побегов, внутрилагерного бандитизма и т.д. Поэтому наиболее исчерпывающими являются данные УРО. Однако это не означает сверхточности: например, цифры УРО по Сазлагу явно неполны и не бьются с данными САНО.

Также данная статистика не учитывает расстрелы в лагерях. С другой стороны, вряд ли в этот период расстрелы в лагерях достигали по-настоящему значительных масштабов, судя по тем обрывочным фактам и цифрам, которые мне удалось проанализировать.

Отдельно следует также упомянуть слабо изученный, но важный феномен так называемых разгрузок лагерей от инвалидов и «больных неизлечимым недугом». 23 октября 1930г. ОГПУ издало приказ №361/164 «О разгрузке ИТЛ ОГПУ от стариков, совершенных инвалидов и тяжело больных». По большому счету, этот приказ заложил процедурную основу для занижения официальных цифр смертности в отчетах. Поскольку лагерная статистика учитывала только тех заключенных, которые погибли в пределах лагеря и в его медицинских учреждениях, умершие сразу же непосредственно после освобождения «совершенные инвалиды» и «тяжело больные» «не портили» статистику лагерей, хотя к смерти их привело пребывание в ИТЛ ГУЛАГа.

В 1934 г. «разгрузки» были на краткое время отменены, затем опять введены в ноябре 1934 г. в немного видоизмененной форме приказом НКВД №00141, в январе 1939 г. запрещены и в 1942 г. данная практика была возобновлена в значительном масштабе совместной директивой наркомата юстиции, прокуратуры и НКВД.

Пояснение к данным

Коэффициенты смертности всегда зависят от возраста и в какой-то степени от пола. Для того, чтобы понять степень аномальности данной статистики, напомню, что в ГУЛАГе содержались в основном взрослые мужчины в самом здоровом, цветущем возрасте — от 20 до 40 лет. Женщины в этот период не составляли и 5% в общем массиве контингента. По понятным причинам, в лагерях отсутствовали младенцы и глубокие старики. Поэтому популяция пенитенциарной системы почти всегда является, если выражаться демографическими терминами, так называемой смещенной половозрастной когортой. Для данной нестандартной когорты смертность на воле составляла еще с конца XIX века где-то 1%.

Соответственно, чтобы понять насколько пребывание в каждом из лагерей в 1932 г. повышало шансы умереть, достаточно обратить внимание на разницу в процентах. ГУЛАГ был слишком масштабным явлением, чтобы всегда продуктивно характеризоваться средними величинами. За общими коэффициентами часто теряются важные нюансы, поэтому представляет интерес колебания смертности на уровне отдельных лагерей. Как можно заметить, условия содержания в разных лагерных комплексах сильно отличались.

Например, в Сазлаге смертность была в 26 (!) раз выше, чем у сопоставимой половозрастной когорты в свободном населении. В Слаге — в шесть раз, в Темлаге и Вишлаге — почти в пять раз, в Карлаге — в 3,3 раза, в Белбалтлаге в два раза и т.д. Если усреднять, общий коэффициент смертности в ГУЛАГе был в этот год примерно в пять раз выше, чем у аналогичных возрастов на воле.

Обращает также на себя абсолютная цифра умерших: 13 267 человек за один 1932 г. Причем это время является лишь началом полноценного становления советской лагерной системы. Лагерей еще было относительно немного. Но даже на этом этапе определенно фиксируется ненормальная масштабность подобной смертности для данного исторического периода. Примерно столько же заключенных умерло во всех срочных тюрьмах Соединенных Штатов Америки с 1930 по 1944 годы, за 15 лет(см. отчеты US Сensus Bureau) или за 30 лет существования всех каторжных тюрем Российской империи с 1885 по 1915 гг. (cм. Отчеты по ГТУ. 1885–1915. СПб-ПГ.)

Данная статистика может служить доказательством аномальности и катастрофичности системы ГУЛАГа в мировом и национальном контексте на фоне условной «верхней планки» прогрессивности для пенитенциарных систем в санитарном аспекте для 30-х годов XX века. Подобные относительные показатели фиксировались, например, в пенитенциарной системе США лишь в архаичном XIX веке.

Можно сформулировать вывод еще более определенно: ни в одной развитой индустриальной стране 1930-х годов первого эшелона великих держав не умирало столько заключенных с таким удельным коэффициентом. Более высокие удельные показатели стала демонстрировать концлагерная система нацистской Германии с 1939 года.