Петербургский священник Николай Савченко представляет на ресурсах центра «Белое Дело» свое эксклюзивное исследование о Союзе воинствующих безбожников (СВБ). Сердечно благодарим отца Николая за предоставленную возможность электронной публикации и желаем ему творческих успехов в исторических изысканиях.

Часть III

(см. также: часть I, часть II)

При ознакомлении с материалами СВБ можно заметить несколько основных принципов пропаганды против религии. Этим базовым принципам следовала вся антирелигиозная полемика в течение многих лет.

1. Возбуждение ненависти. Все материалы создавали образ религии или Церкви, как ненавистного врага каждого нормального человека. Ничто из прочитанного не давало повода относиться хотя бы нейтрально. Только непримиримая война.
2. Обилие разных материалов, служащих одной и той же цели разными методами и с разных сторон. Исторические, литературные статьи, картинки-плакаты, стихи. Пропаганда действовала сразу на все составы души человеческой: разум, волю, чувство. Она действовала на людей всех складов, характеров и темпераментов, людей всех социальных групп.
3. Противник подавался, как коварный, лживый, нечестный во всем, ведущий войну против всяких правил. У читателя должно было сложиться мнение, что противостоять такому коварному противнику нельзя по правилам. Внушался принцип «на войне все средства хороши».
4. Создавался образ будущей легкой победы. Религия или церковь показывались близкими к полному развалу. Все безбожники приглашались принять участие в последнем легком и победном сражении.
5. Широко использовалось подчеркивание и выпячивание страшных и постыдных обвинений, выдуманных, преувеличенных или все-таки замеченных у отдельных лиц, но возводимых сразу на всю церковь. Исподволь внушалось, что указанный грех одного — это общераспространенное правило.
6. Внушалось убеждение, что против религии боролись всегда и везде. Давалось большое количество фольклорных записей, исторических свидетельств, материалов из других стран. Антирелигиозная война подавалась, как норма человеческой жизни.
7. Использовался принцип заразительного примера, когда приводились или перечислялись случаи отречения от веры и обращения в безбожие.

В последнем случае важно отметить, что при чтении периодической литературы СВБ сразу становится заметен один примечательный факт. В сообщениях с мест иногда можно прочесть свидетельства о разрыве с верой и переходе в стан безбожников некоторых лиц. Однако это всегда достаточно редкое явление, поскольку мы нигде не видим случаев массового обращения. Все приводимые свидетельства — это всегда рассказ об одном человеке, редко о двух. Весьма редки рассказы о разрыве с верой священнослужителей РПЦ или служителей других исповеданий. То есть, желая пропагандистски воздействовать на читателей примерами разрыва с верой, издатели журналов, сами того не желая, показывали, что таких примеров очень мало. В целом деятельность СВБ и их печати следовала обычным принципам пропаганды. И надо подчеркнуть, что деятельность безбожников с психологической стороны еще не была исследована должным образом в научных работах. Что касается различных методов пропаганды, то использовались не только журналы, плакаты, стихи, кино, диапозитивы, но и песни, лекции, научные опыты и даже достижения науки, например световые рекламные стойки. Использовались даже переделки давно и всем известных игр или стихов, или песен для насаждения своих идей.

2-й съезд безбожников

22 августа 1929 года Политбюро обсуждало вопрос о постановлении Совнаркома о переходе на пятидневку. Было решено не возражать против этого решения Совнаркома и создать комиссию во главе с Рудзутаком с целью подготовки оповещения.² 26 августа 1929 года Совнарком издал постановление «О переходе на непрерывное производство в предприятиях и учреждениях СССР». Следующее заседание Политбюро 29 августа одобрило проект декрета о непрерывном производстве, разработанный комиссией Рудзутака. 5 сентября на Политбюро была одобрена в целом директива парторганизациям о переходе на непрерывный режим работы.³ 17 сентября в Политбюро был принят окончательный вариант директивы. Один абзац данной директивы касался религиозных воросов, поэтому приведем его полностью. «ЦК подчеркивает, что проведение всех этих мероприятий сопряжено с большими трудностями, что оно натолкнется на неизбежную косность и консерватизм среди отдельных отсталых групп рабочих, техников и специалистов. Классовые враги пролетарской диктатуры неизбежно постараются использовать все остатки старого быта и предрассудки, в частности религиозность, для усиления наступления на политику партии, на социалистическую реконструкцию. Поэтому партийные организации должны использовать переход на непрерывную неделю для нового наступления классового врага, усиления коммунистического воспитания масс...».⁴ За 5 дней до принятия этой директивы 12 сентября было поручено комиссии по переводу экономики на новый календарь, приступить к немедленной работе. 23 сентября на Политбюро была одобрена дополнительная директива по непрерывному производству. Только после этого были опубликованы постановления ЦИК и СНК Союза ССР «О рабочем времени и времени отдыха в предприятиях и учреждениях, переходящих на непрерывную рабочую неделю» и СНК Союза ССР «О реорганизации работы предприятий и учреждений, обслуживающих промышленные предприятия, переходящие на непрерывную рабочую неделю и занятых в них работников». Эти сообщения были напечатаны в газетах, после чего началась волна их «горячего одобрения» трудовыми коллективами. До этого население СССР ничего не знало о будущей коренной реформе календаря. Не знало, что по новому календарю воскресные дни больше не были выходными за редкими исключениями, когда они выпадали на 5-й день пятидневки. При этом календарная реформа была объявлена на фоне наступавшей сплошной коллективизации.

О возможной будущей календарной реформе было заявлено еще на съезде СВБ в июле 1929 года. Во время обсуждения резолюций съезда возникло предложение от лица всего собрания рекомендовать произвести реформу календаря таким образом, чтобы воскресенья перестали быть выходными днями. Это, по мнению участников, смогло бы переломить традицию христиан ходить в церковь по воскресным дням. Но советовать партии сделать это было боязно. В годы диктата нельзя было ничего советовать руководству партии. Можно было только слушать и одобрять. Поэтому в ходе дискуссии последовали лишь робкие предложения на тему о возможном внесении вопросов смены календаря в текст резолюции. Вот как стенограмма съезда отразила ответ председателя заседания Ростовцева. «Я припоминаю справку, данную товарищем Ярославским, что вопрос о календаре поставлен товарищем Лариным, если не ошибаюсь, в СНК. Таким образом, товарищ Ярославский считал, что этот вопрос поднят и прорабатывается».⁵ Ростовцев не ошибался, хотя в момент обсуждения резолюции Ярославского в зале не было. Действительно в это время член ЦК Ларин уже поставил этот вопрос в Совнаркоме, но важно, что это происходило согласованно с Ярославским. С другой стороны, даже Центральный Совет СВБ в июле 1929 года еще почти ничего не знал о будущей реформе календаря. Таким образом на вопрос принимал ли участие СВБ в подготовке реформы мы должны ответить определенно отрицательно. Но сам Ярославский в режиме полусекретных консультаций в этом уже участвовал.

СВБ и усиление гонения на религию в 1929 году

В церковно-исторической науке уже сложилась своего рода периодизация усилений и временных послаблений в гонениях на веру. Наше исследование подтверждает сложившуюся периодизацию, в соответствии с которой в середине 1927 года после образования Синода при митрополите Сергии (май) и выхода декларации (июль) наметилась короткая относительная передышка в гонениях. Однако в 1929 году наступила новая волна притеснений и закрытий церквей. В связи с нашей темой важным моментом усиления гонений стало постановление Политбюро «О мерах по усилению антирелигиозной работы», принятое на заседании 24 января 1929 года. При этом следует подробнее остановиться на том, что и в подготовке этого постановления, и в нем самом, и в проведении его в жизнь, Совет безбожников играл значительную роль, а сам текст был подготовлен Ярославским.

Сама дата постановления Политбюро уже показывает значимость и документа, и самой темы. Постановление принято в дни пятой годовщины смерти Ленина. Дел у Политбюро в эти дни было много, но тем не менее активизация антирелигиозной борьбы стала одной из первоочередных. Постановление Политбюро показывает насколько комплексными и глубоко проработанными были планы по антирелигиозной пропаганде в СССР. Данный документ обсуждался на Политбюро весьма серьезно и дорабатывался специально созданной комиссией во главе с Емельяном Ярославским. Из документа видно, что директивы на развитие и поддержку Союза воинствующих безбожников были даны сразу в несколько ключевых наркоматов и ведомств СССР. Таким образом рост организации безбожников производился при существенном административном влиянии и давлении. Кроме того, помимо простой поддержки СВБ государственные учреждения должны были проводить комплексные мероприятия по пропаганде атеизма через имеющиеся у них рычаги. И при этом мы видим, что многие мероприятия по искоренению веры проводились скрытно.

Постановление Политбюро начинает с того, что описывает непримиримую идеологическую борьбу атеизма со всеми религиозными организациями. При этом религиозные организации называются тормозом в деле социалистического строительства. И, хотя религия должна быть по мнению Политбюро в будущем изжита по мере строительства нового общества, усиление борьбы необходимо не только ради отдаленных перспектив, но и для устранения препятствий для текущих социалистических мероприятий. «Единственная антирелигиозная организация в стране, — говорит документ, — «Союз безбожников», за последние годы достиг, несомненно, положительных результатов, вырос численно, создал вокруг себя некоторый актив из беспартийных рабочих и крестьян безбожников, упрочил издание и распространение антирелигиозной периодической и непериодической литературы и улучшил ее качество, разработал более тщательно меры антирелигиозной пропаганды на основе выработки научно-материалистического мировоззрения. Однако ЦК считает необходимым обратить внимание на то, что «Союз безбожников» на настоящее время еще не представляет собой достаточно массовой организации и достаточно значительной силы, способной мощно противостоять активности религиозных организаций... ЦК партии обращает внимание на то, что партийные, комсомольские и другие общественные организации, оказывают «Союзу безбожников» и делу антирелигиозной пропаганды слишком незначительную поддержку (из 128 парткомов за январь-июнь 1928 г. 64 совершенно не обсуждали вопросов антирелигиозной пропаганды), а парткомы, где этот вопрос стоял на обсуждении, в большинстве случаев ограничивались резолюциями общего характера.»6

Отметив недостатки в антирелигиозной работе, Политбюро выработало перечень мер, направленных на усиление борьбы с религией. Первоочередные задачи ставились партийным и комсомольским органам. Они обязывались оказывать всяческое содействие Союзу безбожников со стороны организационной и кадровой. Предполагалось, что в Союз должны были вербоваться беспартийные граждане СССР, причем парторганизации и комсомольские организации должны были направлять безбожникам подходящих лиц. При этом специально указывалось, что они должны быть беспартийными. Ведь партийные и комсомольские кадры считались уже задействованными по своей партийной линии. Конечно же, все руководство Союза безбожников было партийным и даже руководители местных ячеек безбожников тоже часто партийными или хотя бы комсомольцами, хотя допускались и беспартийные. Но в качестве рядовых членов Союза в основном были беспартийные. В некотором роде Союз безбожников становился «кузницей кадров» партии, когда активная работа в нем считалась важным дополнительным весом при приеме в партию.

Антирелигиозная работа предписывалась решением Политбюро по линии женотделов. Как раз период конца 20-х и начало 30-х годов был отмечен усилением роли женотделов. Тогда руководители женских отделов, например, получали квоты при выборах в райсоветы. Позже женские отделы ослабили свое влияние в иерархии советской власти, но антирелигиозная работа все равно стала в значительной степени их прерогативой. Женские отделы существовали не только в каждом райсовете, но и на многих предприятиях. До рассматриваемого нами постановления Политбюро весьма часто советские органы рассматривали антирелигиозную работу, как дополнительную нагрузку, не всегда радостную и отвлекающую от основной деятельности. Теперь же антирелигиозная работа как бы закреплялась за женскими отделами. Таким образом безбожие получало возможность отчасти опираться на финансирование райсоветов.

Политбюро предписывало также профсоюзам усилить антирелигиозную работу, используя свои кадры и клубы. Дело в том, что профсоюзная сеть по стране уступала по своей разветвленности и обеспеченности лишь партийной и комсомольской. Профотделы существовали в каждом учреждении при одновременном наличии профсоюзных клубов с культурной и лекционной программой в каждом районе. Теперь они наделялись обязанностями усилить антирелигиозную пропаганду. Это давало возможность безбожникам проводить свою пропаганду и за профсоюзные деньги.

Немаловажным является пункт в) постановления, предписывавший райсоветам недопустимость использования любых монастырских помещений не только по прямому назначению, как монастыри, но даже как трудовые коммуны с участием бывших владельцев. Дословно наиболее интересующая нас часть постановления звучит так: «не допуская ни под каким видом существования в этих монастырях религиозных организаций». Массовое закрытие монастырей в последующие 2-3 года стало неизбежным следствием такого постановления.

Политбюро также обязало Наркомат просвещения ввести преподавание атеизма в педагогические техникумы и ВУЗы, более основательно ввести в преподавание школьной программы атеистическое мировоззрение и начать подготовку пропагандистов и лекторов атеизма в ВУЗах. Главполитпросвету указывалось через сети библиотек и кинотеатры активизировать атеистическую пропаганду. Главискусству следовало поощрять борьбу с верой в Бога через произведения литературы, поэзии, живописи и киноискусства. Главлит должен был поставить под жесткий учет и контроль любую печатную деятельность религиозных организаций и при этом оказывать всестороннюю поддержку Союзу безбожников в его издательской деятельности. Госиздательства должны были прекратить выпуск любых религиозно-мистических произведений, а также тех произведений классической литературы, где религиозность подчеркивалась. Особая важность должна была уделяться созданию и выпуску литературных атеистических произведений для детей и юношества. Особо оговаривалось, что комитет по делам печати должен был ограничить выделение дефицитной печатной бумаги для религиозных организаций, но не задерживать бумагу для изданий безбожников. Тем самым упомянутые ведомства обязывались финансировать пропаганду безбожия из своих бюджетов во взаимодействии с СВБ.

В части касающейся НКВД постановление Политбюро указывало, что религиозные организации оставались единственными легально действовавшими контрреволюционными организациями и с ними необходима была борьба. Исходя из этого постановления НКВД обязано было усилить гонения против веры. Кроме того политуправление Красной Армии должно было усилить работу среди рядового состава. Такая работа должна была быть включенной в планы повседневной воспитания личного состава. Тем самым деятельность лекторов-безбожников получала доступ и к неисчерпаемому оборонному бюджету СССР. Рассматривая постановление Политбюро в целом, можно увидеть взаимодействие сразу многих наркоматов и ведомств. Такая многосторонняя организация антирелигиозной борьбы предопределила ее эффективность.

Примечания

Ознакомиться с другими работами о. Николая Савченко на сайте «Белое Дело»