К сентябрю 1919 года Рудола Гайда, командующий чешскими легионерами в России, окончательно потерял доверие Верховного Правителя Колчака и был лишен генеральского звания, наград и этапирован во Владивосток для дальнейшей экстрадиции из страны. Эшелон с Гайдой и сопровождающими его легионерами находился на станции во Владивостоке, но покидать город бывший генерал не спешил.

Дело в том, что нескрываемый интерес к нему проявили интервенты, и в частности, американцы. Чем же мог заинтересовать американцев отставной генерал?

Немного отойдем от главной линии повествования и окунемся во взаимоотношения среди союзнических миссий в Приморье. Самыми крупными и могущественными были американский и японский экспедиционный корпуса. И каждый из них преследовал одну цель: поставить во власть именно своего ставленника, тем самым усилив свои позиции. Японцы первые сделали ставку на Дальневосточное казачество и поддержали атаманов Семенова, Гамова и Калмыкова в их борьбе, безо всяких отчетов и расписок снабжая последних оружием, деньгами, обмундированием и провиантом. А вот американцы не посчитали казаков реальной силой и, случалось, даже конфликтовали с ними с оружием в руках.

Так что японцы чувствовали себя гораздо уверенней по сравнению с американцами.

Американцам в свою очередь, нужна была реальная сила, на которую можно было сделать ставку и поддержать, чтобы ситуация перевернулась в их пользу. И тут появляется Гайда, который был обижен Колчаком, но имел огромный вес среди чешских легионеров. Это был серьезный шанс.
Гайда же, подстрекаемый американской миссией, покидать Владивосток не спешил. Более того, у него стали появляться сторонники, деньги и связи. Сделав весьма умное заявление о том, что не мешало бы начать искать компромисс с большевиками (но не при Колчаке), он привлек на свою сторону подпольщиков-большевиков. Впоследствии большевики всячески открещивались от союза с Гайдой и мятежниками, но факт остается фактом: большевики сотрудничали с ними, и более того, выставили в ряды чехов свои боевые отряды.

Штаб Гайды находился в его же вагоне, в составе чешских эшелонов, стоящих на путях станции Владивосток. Программа, выдвинутая им была ни много ни мало, такой: освобождение территории Приморья (а затем и всей Сибири) от власти Колчака, избрание нового Правительства России, назначение себя Верховным Главнокомандующим всех вооруженных сил Восточной России и ее Правителем (эк занесло бывшего аптекаря!).
Первое выступление было назначено на 15 сентября, но то ли сил было недостаточно, то ли из-за переброски с острова Русский батальона юнкеров, Гайда на переворот не решился, а решил выждать более удачное время.

Тем временем, американцы окончательно взяли под свой негласный протекторат бывшего генерала, и Гайда развернул серьезную пропагандистскую и информационную компанию. Его агитаторы сумели разложить батальон егерей — личная охрана генерала Розанова, командующего частями Приморья (те дали обещание не выступать против), переманить на свою сторону часть крепостной команды артиллеристов и соблазнить батальон морских стрелков, расквартированных на станции Океанская. Я не говорю про портовых рабочих, грузчиков и подпольщиков-большевиков.

Выступление было назначено на середину ноября. Далее события развиваются следующим образом.

16 ноября батальон морских стрелков разоружает своих офицеров и пешим маршем, с обозом с оружием и боеприпасами, в полном составе отправляется на соединение с чехами. Часть команды крепостной артиллерии вскрывает оружейные комнаты и переправляется в город. К вокзалу начинают стекаться портовые рабочие, большевики и эсеры. Там же формируется будущее правительство России. Утром 17 ноября, бывший Председатель сибирской областной Думы Якушев делает заявление для корреспондентов иностранных миссий о создании Правительства, назначении Гайды Верховным Командующим сил России, а он сам назначен Председателем Правительства России. В это же утро американцы сделали заявление, что любая сторона, кто начнет боевые действия в городе, будет уничтожена американскими соединениями. Это было чистое лукавство, ибо Гайда считал, что практически власть в его руках, надо только мирно захватить все здания и ключевые точки: телефон, телеграф, дороги, ключевые перекрестки. А тот, кто окажет сопротивление — автоматически попадает под американский ультиматум.

Как выяснил генерал Розанов, сил для подавления путча не было совершенно. Все боеспособные части были на фронте, а имеющиеся в наличии или перешли на сторону Гайды, или заявили о своем нейтралитете. Атаман Калмыков прислал бронепоезд, но прибыв на станцию, он был поставлен в тупик и заблокирован составами. Командиру было сделано заявление, что если он попытается что-либо предпринять, то бронепоезд взорвут и команду уничтожат. Поэтому казаки забаррикадировались изнутри и надежд на маневр поездом были минимальны. Решительно изъявили желание помочь солдаты, прибывшие из Франции, русские легионеры. Но их было всего 38 человек при одном офицере. Их решено было оставить в резерве. Единственная надежда была на юнкеров Инструкторской школы на острове Русский и школу гардемаринов. Но как назло, почти все они были отправлены в учебный отпуск и реально можно было рассчитывать всего на две сотни человек.

И, тем не менее, юнкера с утра 17 ноября начинают прибывать в город. Ими командует подполковник Хартлинг. В полной тишине — город замер в предчувствии событий — они проходят маршем по Светланской, Алеутской улицам и с ходу занимают вокзал и стоящие здания вокруг привокзальной площади. Одновременно с этим, к вокзалу вдоль ж/д путей подходят морские стрелки с обозами, в которых сложены винтовки и боекомплект. Тут надо сделать некоторое пояснение: здание вокзала во Владивостоке двухэтажное. Причем главный вход в него с привокзальной площади сразу на второй этаж. Чтобы попасть на платформы, нужно спуститься на первый. Кроме того, все ж/д пути в городе к вокзалу проходят уровнем ниже. Таким образом, все помещения, здания и пакгаузы, вся территория путей, сами пути, а так же первый (нижний этаж) вокзала был занят гайдовцами. Юнкера и гардемарины с острова Русский занимают несколько зданий на привокзальной площади и второй этаж вокзала.
Тем временем чехи принялись записывать добровольцев, которым выдавали оружие и продуктовый паек, причем ловили и случайных прохожих, под угрозой расстрела заставляя вступить в отряд. Активно подходят отряды портовых рабочих и моряков торгового флота. Общее количество войск путчистов неизвестно, но по самым скромным подсчетам было не менее 2-2,5 тысяч человек. Напомню, что ядро путчистов составляли опытные, обстрелянные солдаты, прошедшие сражения Первой Мировой и Гражданских войн. Против них, засев в прилегающих зданиях — юнкера, которым было по 19-20 лет, числом около 200 человек.

Наконец, Гайда решил, что пора покончить с этим неприятным казусом, как юнкера и в два часа пополудни раздается три одиноких выстрела, начинается штурм вокзала и привокзальной площади. Подпоручик Игначак со своей командой с трудом удерживают вокзал, а тем временем по Алеутской улице к площади идет массированное наступление гайдовцев на прилежащие здания, занятые юнкерами. Кстати, американцы исполнили свою угрозу, и при первых выстрелах, погрузившись на грузовики, помчались к месту конфликта. По словам очевидца, американцы мчались на грузовиках, размахивали карабинами и во всю глотку орали: «Коммон, коммон!» Но как только первый грузовик оказался в зоне обстрела, они тут же развернулись и с такой же скоростью умчались обратно. Этим и закончилось участие американских войск в мятеже.

Но тем не менее, массированную атаку удалось отбить и возникла небольшая передышка, хотя здание вокзала юнкерам пришлось оставить. Эта группа залегла на площади. В это время стало известно, что подошли гардемарины и заняли позиции в Летнем Саду (где сейчас главная площадь Владивостока). Кроме того, удалось подкатить одно орудие, которое поставили напротив вокзала. Юнкера частично заняли позиции на площади, частично оставшись в зданиях. Ближе к утру повалил мокрый снег с дождем. Люди стали мерзнуть и коченеть. Гайдовцы скопились на вокзале и прилегающих путях, чтобы одним броском выскочить на площадь и уничтожить юнкеров.

Развязка наступила совершенно неожиданно. Юнкер Слепухин, не выдержав нервного напряжения, с двумя гранатами в руках и громким истерическим криком побежал по площади к вокзалу и швырнул их прямо в двери и окна. Чехи ожидали массированного штурма, поэтому вид одиноко бегущего юнкера их явно озадачил. По крайней мере, ни одного выстрела не последовало. И тут же, после разрывов гранат, юнкера хлынули на виадук и одним броском захватили зал сразу за входом. В этот момент единственное орудие сделало несколько выстрелов, поддержав наступающих. Не растерявшись, часть юнкеров стала бросать гранаты вниз на первый этаж и на пути, а часть принялась колоть штыками растерявшихся гайдовцев. Мятежники, бывшие на первом этаже, кинулись бежать на пути, где начали накапливаться главные силы для контратаки. В этот момент казакам бронепоезда «Калмыковец» удалось сдвинуть мешавший передний состав и дать несколько выстрелов вдоль путей, рассеяв толпу и усилив панику. Гайдовцы бросились вдоль путей и на близлежащие улицы, и далее в сторону Летнего Сада, а так же в противоположную сторону от него — в сторону полуострова Эгершельд, где находились склады и пакгаузы. Бежавших мятежников в стороне центральной площади уже ожидали гардемарины, дававшие залп за залпом, но сзади напирали бегущие и все попадали под убийственный ружейно-пулеметный огонь. Дело в том, что пути к вокзалу проходят в туннеле почти под площадью, в то время Летним Садом. Поэтому бежавшие в эту сторону попадали прямо под выстрелы в упор сверху. А за бежавшими в сторону Эгершельда устремилась команда подошедшего единственного резерва — 38 солдат с одним офицером, вернувшихся из Франции, где они были в составе Русских бригад.

Как описывает потом подполковник Хартлинг, это была чистой воды авантюра — брать позиции с противником в 2-2,5 тысячи опытных солдат с кучкой юнкеров в двести человек.

Кстати, потом демократические писаки обвинили юнкеров в чрезмерной жестокости по отношению к путчистам. Но Хартлинг вспоминал: «А что нам оставалось делать? Нас была жалкая кучка против такой массы, и если бы мы оставляли их в живых, то опомнившись и увидев сколько нас, они смяли нас голыми руками». Поэтому в бою юнкера прикалывали штыками любого державшего оружие, озверев от холода и голода. Хотя, имея небольшое количество в своем составе, они все же находили возможность выделять от себя несколько человек для конвоирования сдававшихся путчистов и стоявших с поднятыми руками.

Потери по разным источникам оцениваются убитыми в 15-20 со стороны юнкеров и гардемаринов, и более 300 со стороны мятежников. Точное же число убитых со стороны мятежников неизвестно до сих пор, по всей видимости, были подсчитаны только убитые чехи. По словам очевидцев, здание вокзала было завалено трупами, в некоторых местах передвигаться можно было только по телам. Сам Гайда был ранен в ногу и пытался бежать, но был задержан юнкерами. От расправы его спасло вмешательство офицера, который прибыл в составе команды из 38 человек, бывших русских легионеров во Франции. Позже по требованию американской стороны он был передан им и отбыл из России.
Мятеж был подавлен.

По материалам из книг Меррила Хаскела, интернет-ресурсов и личных материалов.

В галерее приведены фотографии очевидца тех событий Меррила Хаскела, бывшего во Владивостоке с миссией Красного Креста.