Прежде всего необходимо растолковать это обывательское название, прочно вошедшее в лексикон русской эмиграции — «внутренняя линия». Произошло оно следующим образом. Когда в 1930-е годы в эмиграции опять вспыхнул порыв возвращаться в воинские организации, офицеры, приходившие в канцелярии РОВС-а для заполнения своих формуляров, всегда получали вопрос заведующего: "По какой линии Вы хотите работать в РОВС-е: по внешней или по внутренней?" На вопрос поступающего: что значит "внешняя" и что значит "внутренняя" линии? - ему разъясняли, что "внешняя линия" - это работа на различных курсах в качестве лектора, техника, инструктора и т.п., а "внутренняя линия" - это работа секретного сектора разведки РОВС-а. Так это определение и перекочевало к обывателю эмиграции. И его подхватили как хлёсткое полуругательное название "грязной" деятельности. В действительности же работа по "внутренней линии" РОВС-а была нормальной работой разведки организации, везде и всегда существовавшая. 

Первым начальником разведки РОВС-а в Болгарии, а потом во Франции был Генерального Штаба полковник А.А. Зайцов. Это был необыкновенно талантливый офицер-генштабист и знающий своё дело разведчик. В Болгарии он создал замечательную сеть сотрудников-информаторов, действовавших повсюду, где только жили и работали чины воинских организаций РОВС-а. В виду того, что экономическое положение Болгарии было очень тяжёлым, многие болгары были безработными. Русским же и другим иностранцам приходилось работать только на "чёрной" работе, главным образом на болгарских рудниках в Пернике и под городом Бургасом на рудниках "Плакалница" и "Чёрное море". Многие устроились работать на текстильных фабриках болгарского миллионера Балабанова в районе большого села Кочериново, в сердце Балкан. 

В начале 1930-х годов в Болгарии прокоммунистические настроения были ещё сильны. Болгарская коммунистическая партия ушла в подполье, но при помощи советских руководителей активно работала и проводила террористические акты. Коммунисты убивали полицейских начальников, генералов болгарской армии, и несколько раз совершали крупные террористические акции - устраивали взрывы с целью убить Царя Бориса III. Среди рабочих болгарских заводов и среди шахтёров процент коммунистов был самый высокий - из их среды выходили лучшие боевики. Русские Белые воины, с которыми был связан полковник Зайцов, информировали его о болгарских коммунистических организациях, выявляли их главарей и часто даже предупреждали акты террора. Всю эту информацию Зайцов передавал в болгарскую военную разведку и в Дирекцию болгарской полиции. 

В эти структуры были приняты на штатные должности связные от полковника Зайцова - капитаны А.А. Браунер и К.А. Фосс. Алексей Александрович Браунер с 1934 по 1944 гг. был штатным сотрудником болгарской Дирекции полиции и начальником противокоммунистической и антитеррористической группы. Клавдий Александрович Фосс состоял на службе в болгарском Военном министерстве с 1925 по 1941 гг. и получил несколько болгарских военных и гражданских орденов за успехи в борьбе с коммунистическими террористическими организациями. Он числился майором запаса. Одновременно Фосс был близок к работе III Отдела РОВС-а и очень много помогал РОВС-у своими связями и своей работой. Оба связных полковника Зайцова находились в близком контакте друг с другом. 

Когда в начале 1930-х годов полковник Зайцов перебрался во Францию, он всю свою работу в Болгарии передал капитану Фоссу, который также, будучи необыкновенно способным и талантливым разведчиком, укрепил и развил работу "внутренней линии". Фосс раскрыл более десяти коммунистических так называемых "конспираций" и обезвредил сотни отчаянных болгарских террористов. Вот почему он был постоянно "на мушке" у болгарской коммунистической партии и советского ОГПУ. И вот почему Фосс всё время получал ордена и повышения по службе. На Фосса было совершено более десяти покушений, и все были неудачными. Его охраняли два телохранителя: один - его старый и верный вестовой-дроздовец, другой - приставленный к Фоссу агент болгарской разведки. Клавдий Александрович в совершенстве владел пятью (!) языками: кроме русского и болгарского - немецким, английским и французским. 

Когда Фосс развернул работу на Россию, он встречался с иностранными представителями западных разведок и говорил с ними без переводчика. Именно капитан Фосс открыл и провалил работу специально засланного большевиками в Болгарию агента - сына Начальника III Отдела РОВС-а генерала Ф.Ф. Абрамова. История этого нашумевшего, в своё время, дела такова. Сын генерала Абрамова остался в СССР и, будучи моряком советского морского флота, сбежал во время выхода на берег в германском порту. Там он связался с Начальником II Отдела РОВСа Генерального Штаба генерал-майором А.А. фон Лампе, который переправил Николая Абрамова к отцу в Софию. В 1936 - 1938 годах Николай Абрамов был близок к работе III Отдела РОВСа и много помогал на Военно-Училищных и унтер-офицерских курсах. Он был большим специалистом постройки электрических схем: "Разборка и сборка 3-х линейной винтовки" (с названиями всех частей), таких же схем револьвера "Наган", гранат, лёгкого пулемёта и др. Работали эти схемы следующим образом: когда прикладывали электрические контакты к кружкам с указанием частей стрелкового оружия, на картонной лицевой стороне зажигалась лампочка - красная или зелёная. Если зажигался зелёный свет - ответ правильный, если красный - ошибка. Кроме того, Николай Абрамов знал джиу-джитсу и бокс, которые тоже преподавал на уроках военной гимнастики. Слушатели курсов его очень любили и дружили с ним. 

Николай Абрамов открыл в Софии магазин филателии и редких монет и преуспевал (якобы) в этой торговле. Капитан Фосс, опытный разведчик, с первого дня появления Николая Абрамова начал его подозревать и установил за ним и наружное, и внутреннее наблюдение, которое и привело к разоблачению молодого Абрамова. У Фосса были фотографии встреч Н.Абрамова с разведчиками советского посольства, и всё это он представил отцу - генералу Абрамову. В "деле Николая Абрамова" до сих пор существует некий туман, который в своё время особенно развели представители НТС (новопоколенцы), тогда враждовавшего с РОВС-ом. Но пишущий эти строки может свидетельствовать то, что видел лично. 

В день, когда генерал Абрамов пригласил сына придти к нему на улицу Оборище, 17 (штаб III Отдела РОВС-а), в его кабинет, пишущий эти строки был начальником, или разводящим караула. Я и провёл Николая Абрамова в кабинет генерала и остался стоять внизу (кабинет был на втором этаже), ожидая, если меня вызовут. Я стоял внизу и ждал. Слышал громкий голос генерала и нервные выкрики заикающегося его сына (Николай Абрамов был заикой). Потом генерал Абрамов вышел с красным лицом, сильно возбуждённый и быстро ушёл в садик. Минут через пять он возвратился и поднялся по лестнице. Дверь в его кабинет осталась открытой, и я слышал, и видел, как молодой Абрамов не просто плакал навзрыд и выкрикивал, что Фосс лжёт и старается его погубить. Через некоторое время генерал Абрамов появился в дверях. В его руке был браунинг. Помахивая им, он мне крикнул, чтобы я вызвал по телефону полицию через капитана Браунера. Я бросился в общую канцелярию и предал всё это секретарю III Отдела капитану Арнольду. Я вернулся к лестнице у кабинета и громко доложил генералу, что Браунер едет (до Дирекции полиции от "Оборище, 17" было большое расстояние, а Браунер ехал в трамвае с двумя своими агентами). Приблизительно через час Браунер прибыл, и уехал из особняка III Отдела уже на полицейской машине, взяв с собою Николая Абрамова. 

Потом мы узнали, что отец-генерал сразу же заставил сына читать рапорт и смотреть фотографии, которые ему представил капитан Фосс. Генерал требовал от Николая признания, что тот работает на советчиков. Николай всё это отрицал. Тогда генерал вынул свой браунинг, положил его на свой письменный стол и сказал сыну, что через пять минут он вернётся. Он так и сделал. Предложения застрелиться Николай не принял, и генерал вызвал полицию, передав сына ей. Николая судили, но болгарский суд не признал его виновным в шпионаже против Болгарии, а то, что он работал против Белой эмиграции на советы (болгары только что признали советское правительство и совсем не хотели портить с ними отношения), их не касалось. Николая Абрамова выслали во Францию, где его след затерялся. Нужно добавить, что за год до этого Николай женился на состоятельной дочери софийской дантистки Кончиновой. Кончинова-старшая была близка со многими болгарскими сановниками и лечила им зубы. Её кабинет был престижным и дорогим. Говорили, что она хорошо заплатила судьям и тем, от кого зависела судьба Николая Абрамова. Конечно, помог ему и посол СССР Ф.Ф. Раскольников и его советник-энкаведист Г. Яковлев.

Источник: Бутков В. Н. Исторические записки и воспоминания члена Русского Обще-Воинского Союза // Вестник РОВС, №№ 1-9, 2001-2004.