БАЙКАЛО-АМУРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ: РЕЛЬСЫ НА КРОВИ

ЧАСТЬ 3

«ЗАКЛЮЧЕННЫЕ ПОПАДАЛИ В АД…»

(свидетельства исследователей и бывших заключенных об условиях существования в БАМЛАГе)

В предыдущих двух частях настоящего исследования был приведен общий взгляд на БАМЛАГ: общая численность заключенных,  структура,  условия содержания и работы заключенных и тому подобное.

В этой части автор приведет свидетельства о судьбах заключенных : как самих бывших заключенных, которым посчастливилось выжить в аду БАМЛАГа, так и исследователей, изучавших этот лагерь.

Со сталинских времен  в общественном сознании укоренилась мысль о том, что население  является удобрением для экспериментов, целью которых является «светлое завтра». Этим «светлым завтра» в обывательском сознании оправдывались любые жертвы на пути к «светлому будущему». С некоторыми трансформациями эта доктрина  перешла и в наши дни.

Но расцвет этой идеи пришелся на период правления Сталина. А воплощение этой идеи (в числе прочего) производилось  в «стройках коммунизма». В том числе и на строительстве Байкало-Амурской магистрали.    

Однако перейдем к свидетельствам.

«Первые эшелоны с заключенными прибывали на железнодорожную станцию Сковородино и Тахтамыгда в 1933 году. Как указывают рассекреченные архивные документы, был нарушен Приказ ОГПУ от 10 ноября 1932 года. В соответствии с этим приказом, на БАМ должны были направляться заключенные в хорошем физическом состоянии. Фактически заключенные, прибывшие на БАМ, оказались ослабленными и больными. В местах формирования этапов старались избавиться от больных заключенных. Кроме того, эшелоны находились в пути до полутора месяцев, заключенные имели скудное питание и отсутствовали санитарные условия. Об этом свидетельствуют архивные документы».  (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

«Бараки (если они были) неизменно представляли собой чрезвычайно примитивные деревянные строения. Их конструкция в общих чертах определялась директивами Москвы, поэтому описания бараков схожи между собой: один бывший заключенный за другим вспоминает длинные прямоугольные деревянные постройки без внутренней и внешней обшивки стен, где трещины замазывались глиной. Внутри - нары. Иногда был грубо сколоченный стол и скамейки, иногда не было». (Энн Эпплбаум «Паутина Большого террора»). 

«Заключенные валили лес под просеку будущей дороги, другие тянули на себе эти сваленные лиственницы для строительства будущих бараков, третьи начинали строить эти бараки, а четвертые устанавливали старые дырявые палатки и строили шалаши. В то же самое время они продолжили работу, по отсыпке полотна, что до них не успели сделать вольнонаемные рабочие. Если к этому добавить, что продовольственное обеспечение было безобразным (люди просто голодали), то можно смело сказать, что люди попали в ад !» (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

«Ознакомившись с личными делами умерших бамлаговцев и проанализировав их, можно прийти к выводу, что основными заболеваниями среди заключенных были воспаление желудочно-кишечного тракта, резкое малокровие, малокровие с ослабленным питанием, упадок сердечной деятельности, крупозное воспаление легких, туберкулез легких, истощение, резкое истощение, обморожение, сыпной тиф, паралич сердца, цинга... Большое распространение получила пеллагра - заболевание, вызываемое недостатком в организме витаминов группы В, главным образом никотиновой кислоты (РР-витаминная недостаточность), а также аминокислоты триптофана. Заболевание характеризовалось поражением кожи, желудочно-кишечного тракта и психическими расстройствами. 
Таким образом, можно предположить, что определяющей причиной гибели заключенных являлась неудовлетворительная постановка питания - однообразные, низкокалорийные, недоброкачественные продукты, плохое приготовление пищи, долгое ее ожидание в очередях и т.д. Добавим к этому бытовую неустроенность ( отсутствие бань, прачечных, дезокамер, нарушение чистоты и порядка в бараках, медпунктах и больницах) и получим все то, что сокращало и без того минимальный суточный отдых людей, ухудшало его, отрицательно влияло на моральное, физическое и психическое состояние заключенных». (О.П. Еланцева 'Строительство железных дорог на востоке России»). 
 

Сохранились отдельные документы райкомов партии, которые по своей линии вели проверки производственной деятельности и бытовых условий содержания заключенных. Все документы партийного контроля были засекречены, их рассекретили только в 1990-ых  годах после распада  СССР.

Из материалов проверки  Рухловского (Сковородинского) райкома партии  6-ого Нюкжинского отделения БАМЛАГа (1933 г): «Чрезвычайно тяжелые бытовые условия…», «…санитарное состояние безобразное», «...рабочие спят в холодных палатках, на деревянных нарах, что приводит к увеличению рядов слабосильных, снабжение топливом и освещением отсутствует, доходит до того, что лагерники устанавливают очередь, чтобы погреться около печки». 
 

Также сохранились материалы проверок Джелтулакского райкома партии (в последствии до 1990-ых годов - Тындинский Городской комитет КПСС): «...рабочая сила истощала», «...с обувью плохо», «...нет даже лаптей», «...на трассе работают почти босиком, а погода стоит дождливая». (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

«Среди архивных материалов учетно-распределительной части БАМлага есть следующие сведения: на отсыпке полотна головного участка  на 1 марта 1934 года работали 14 956 з/к; на 1 января 1935-го их осталось 6 487 чел.» (Александр Меленберг «Дорогу строили из человеческого материала»). 
 

«Чем глубже уходил карьер, тем тяжелее становилось вывозить глину в тачках. Градус подъема из забоя на отвал с каждым днем увеличивался, и уже не все могли самостоятельно вывезти тачку из карьера. Тогда появилась новая специальность («крючники»): товарищ, вооруженный крючком, на подъеме подцеплял тачку и помогал возчику вытаскивать ее на гору. Подхлестывание конвоиров: "Давай! Давай!" и мрачная перспектива получить "пятисотку" доводили большинство из нас к концу рабочего дня, который длился 10 часов, до полного изнурения; жечь костры, вокруг которых можно было бы отдохнуть, запрещалось. Еле-еле приплетались в "зону", съедали баланду без хлеба (пайки хлеба выдавали утром). Валились на свои нары и засыпали как мертвые». (М. Б. Миндлин 'Возвращение') 

«Жительница города Тынды Мария Георгиевна Иванова, будучи еще маленькой девочкой, тоже видела заключенных. Она вспоминала: «Пойдем мы с ребятами за ягодой, поесть что-нибудь с собой возьмем (картошку, хлеб, луковицу). Идем вдоль насыпи, а они, БАМовцы-то, кричат: «Детки, миленькие, помогите, хлеба принесите. Да не бойтесь нас, у нас такие же детки остались, мы вас не тронем». А конвоиры как собаки на нас кидаются. А одеты они, БАМовцы, были кто в чем, как, наверное, арестовали, так и в лагерях донашивали свою одежду. А на ногах обрубки от покрышек, прикрученные проволокой. Тощие все - одни кости. Везут по порядку один за другим тачки железные. Один поскользнулся, упал. Заключенные с тачками остановились, ждут, когда поднимется. А конвоиры кричат: «Не останавливаться, засыпай». Земля шевелится, он встать пытается, а они все насыпают». (Дмитрия Мищенко 'Байкало-Амурская магистраль - начало истории города Тынды (1929-1950 гг.).

 В ГАРФе хранится коллекция документов первичных партийных организаций Байкало-Амурского ИТЛ,  из которых следует, что «в 1937 г. парткомом 1-го отделения БАМЛАГа   не приняты меры по улучшению бытовых условий путеармейцев, их жилые помещения - в антисанитарном состоянии; как и прежде, не хватало обуви, обмундирования и продуктов питания». 

«Существовавшая в лагерях ГУЛАГа норма питания, определенная в 2 тыс. калорий в день, - по признанию самого Л. П. Берии, была рассчитана на сидящих в тюрьме и не работающих ». (Хлевнюк, «Принудительный труд в экономике СССР : 1929-1941 годы», Свободная мысль: теоретический и политический журнал, 1992, № 13, с. 79). 

«Архивные документы говорят о том, что в БАМЛАГе умерло: в 1933 г. – 4 768 чел; 1934 г. -5 843 чел; 1935 г. – 6 952 чел; 1936 г. – 3 372 чел; 1937 г. – 2 306 чел; 1938 – 16 452 чел» (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

Таким образом за период 1933-1938 г.г. смертность составила  39 693 чел.

Как уже упоминалось выше, максимальное количество  заключенных БАМЛАГа в разные периоды составляла примерно 250 - 300 тыс чел. То есть показатель смертности составляет 13-16%. Этот показатель намного превышает показатели смертности в иных лагерях ГУЛАГа

Также для сравнения.

В одном из самых крупных лагерей, строивших Куйбышевскую ГЭС (Кунеевский ИТЛ)  максимальная численность заключенных  на начало 1954 года составляла 46 507 чел (см Олег Игорев «Волга впадает в коммунизм», часть 4) . А в БАМЛАГе только количество  умерших заключенных  - 39 693 чел - вполне сопоставимо с численностью Кунеевского ИТЛ - одного из самых крупных лагерей ГУЛАГа !

Смертность в БАМЛАГе тщательно скрывалась от родственников.

«Один из секретных документов,  подписанный начальником ГУЛАГ НКВД СССР, обязывает начальников лагерей ГУЛАГа НЕ выдавать справки родственникам умерших в лагерях заключенных, по ряду диагнозов. Иными словами, общественность и родственники не должны были знать, что заключенные в лагерях умирают от голода, недоедания или отвратительного питания». (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

Из архивных документов следует, что только в декабре 1937 года в адрес БАМЛАГа прибыло 120 эшелонов, которые доставили 134 600 заключенных. Эшелоны, перевозившие заключенных, следовали один за другим. (ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 1138, л. 34,35).

«В 1934 году через БАМЛАГ прошло 100 тысяч человек, в 1935 - почти 200 тысяч заключённых. Куда же они делись? С большой долей уверенности можно сказать, лежат кости (этих некогда колхозников, рабочих, интеллигенции и пр.) в железнодорожной насыпе и в бесчисленных тайных траншеях, засыпанных грунтом самими же заключенными, от разъезда БАМ до Тынды.

Эти захоронения официально являлись государственной тайной до 1980-ых годов, неофициально они таковыми являются и сегодня». (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

«Когда я жил в поселке Соловьевск, у нас был сосед дядя Коля, он рассказал мне такую историю. Его родная сестра работала бухгалтером в приисковой конторе.

Дело было в 1936 году. На воскресенье у конторских был объявлен субботник, всем работникам расписали перечень работ. Сестре дяди Коли, нужно было вымыть полы в «Красном уголке», протереть от пыли подоконники, мебель и портреты членов Политбюро ЦК ВКП (б).

К несчастью у нее заболел ребенок, высокая температура (было двое детей). Она прибежала в контору и отпросилась у начальника. Но кто-то написал донос.

Через много лет дядя Коля выяснил (знакомый милиционер, будучи на пенсии рассказал), что в доносе указали, что она не захотела стирать пыль с портретов членов Политбюро ВКП (б).

Приговорили к 10 годам заключения без право переписки. Больше ее никто никогда не видел. Несколько лет спустя, уже после войны ему кто-то передал, что видели ее на одном из лагпунктов БАМЛАГа. Дети так и остались сиротами, да еще с клеймом «дети врага народа». (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

Орган культурно-воспитательной части и штаба 1-го отделения БАМЛАГа свидетельствует о следующем: «...жилые бараки представляли из себя ледники; стены их покрыты толстым слоем инея, в углах горы льда; вокруг бараков - рассадники нечистот (не было уборных). Не меньше холода и грязи в больницах для заключенных. Больные не имели постельных принадлежностей, спали на полу». (Виктор Прядкин «Неизвестный БАМ»).

       
Главной задачей отделения было выполнение производственного плана. За невыполнение производственного плана «путеармейцев» жестоко наказывали, причем не только пайками, но и жизнями.

То же самое ждало и руководство отделения и его подразделений. Так, согласно архивным документам, в 1935 году, когда первое отделение БАМЛАГа не выполнило план: начальников, прорабов и воспитателей 10-й, 17-й, 19-й и других колонн отдали под суд. Суд и расстрельная команда присутствовала почти в каждом лаготделении. Приговор  (как правило, расстрел) исполнялся немедленно. 

В Государственном архиве РФ имеются следующие сведения о проверке БАМЛАГа органами Прокуратуры.

В 1938 году Прокуратурой СССР была проведена проверка условий содержания заключённых, которая зафиксировала следующее: «Условия содержания заключённых в БАМЛАГе неудовлетворительные, в отдельных случаях совершенно нетерпимые. Многие заключённые содержались в холодных, грязных бараках, с грязными нарами; заключённых содержали вперемешку, уголовники существовали в лучших условиях, отбирая пайки и одежду у работающих заключённых. Большинство заключённых не выходят на работу, т.к. совершенно раздеты, среди этой группы имелись настолько обносившиеся и обовшивевшие, что представляли определённую опасность в Санитарном отношении». 

Прокурор БАМЛАГа т. Димаков сообщал: «В лазаретах спят голые на сплошных нарах, в баню не водят неделями из-за отсутствия белья. В общей палате на нарах нередко больные рожей лежат с больными желудочными, туберкулёзники - с хирургическими больными. Из приходящих этапов снимают мёртвых, замёрзших. Среди прибывших этапов нередки случаи сыпного тифа. Это представляло серьёзную опасность для жителей СССР, т.к. поезда шли через всю страну». 

 «…В БАМЛаге нет в запас ни белья, ни сапог, ни одежды. Мыла нет. Многим не в чем выйти в уборную. Идут на новую трассу разутые и раздетые этапы. Жилья нет, строить жильё нечем, нет инструмента, пил, топоров.        Положение с питанием катастрофическое. Часто в тайгу отправлялись большие группы заключённых с обеспечением питания всего на один месяц». (ГАРФ, ф. Р-8131, оп. 37, д. 111, л. 5-6) 

 Условия содержания заключенных - квалифицированных специалистов (инженеры, техники, геологи и т. д) не отличались от простых заключенных. 

Заключенным-специалистам лагерной администрацией создавались мало-мальски сносные условия для работы и отдыха, их пайки были больше. Этого требовал текущий момент. Но как только человек становился не нужен, собранный на него компромат становился основой для новых обвинений.

 «Инженер Ж. в 1935 г., работая на фаланге N 17 «Кривой ручей» и «Красная Заря», делал контрреволюционные заявления: «Методы строительства ГПУ-НКВД никуда не годные: спешка, рывки, низкое качество и т. д. Ход строительства БАМ - Тында идет безобразно... Строили деревянный мост возле ст. Красная Заря, я указывал на недостатки... В результате мост наклонился в одну сторону, и пришлось его переделывать. Между (реками) Янканом и Красная Заря нужно было положить трубу, так как там подземные воды... будут постоянно размывать полотно.....»  (Из спецсводки осведомителя в 3-й отдел лагеря за 1935 г. Цитата по: М. Бабков «Ранняя история Тынды»).
 

Один из бамлаговцев вспоминает: «Бушуйка - это была станция на Баме... Про нее ходили ужасные рассказы». (В. Б. Ольшевский, 'Выжить! : воспоминания маленького статиста большой трагедии', (Радуга, 1990, № 8, с. 93.) 
 

В начале 30-х годов в Бушуйке свирепствовал такой страшный тиф, что из 30 тыс. чел., проживавших там, он унес жизни 16 тыс. чел. Лагерь для спецпереселенцев, функционировавший в Бушуйке, вынуждены были расформировать. (Я. Александр, «Бушуйка», Воля: ежемесячник союза бывших политзаключенных из СССР, Мюнхен, 1952, № 8, с. 38-44.)

Однако остановим приведение столь страшных свидетельств дабы излишне не травмировать читателя….

Сегодня пропаганда советославия вновь широко льется из СМИ, а о последствиях советского варварства намеренно умалчивается.

В современных СМИ рабочие «великих строек коммунизма» подаются как улыбающиеся белозубые юноши и девушки, которые преодолевая нелегкие тяготы «социалистического труда», строят «дорогу в светлое будущее».

Сталин в сознании значительной части российского общества рисуется «эффективным менеджером», методики которого и сегодня не устарели для преодоления кризисных явлений.

А с помощью СМИ Советский Союз романтизируется и уже рисуется многим в новом обличии: как страна совершенно уникальная, «которая в короткое время преодолела все трудности и вышла в космос».

Жертвы же сталинского коммунизма сегодня преданы забвению, о них намеренно умалчивают (либо говорят вскользь), т.к. подобные факты не вяжутся с доктриной ренессанса  советославия. 

«Мало, слишком мало наши дети видят шрамов, и много красивых иллюстраций. (Кирилл Лавров, из фильма "Колье Шарлотты", СССР, 1984)

В угаре советославия сегодня не вспоминается о виновных в репрессиях:  «материалами дела, в том числе показаниями свидетелей, подтверждается, что руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах — зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей» ( пункт 3 Постановления Конституционного Суда РФ N 9-П от 30 ноября 1992 года)

Невыученные уроки истории приводят к тому, что неполученные знания и несделанные выводы обычно возвращаются новыми трагедиями. А общественного иммунитета к подобному явлению уже не будет – ведь общество лишило само себя внутреннего здоровья.

И не станет ли современное российское общество вновь «кровавым удобрением» очередного «эффективного менеджера»…  

Этот вопрос сегодня в России остается открытым…

(Продолжение следует)