Сельское хозяйство в экономической жизни любого государства играет исключительно важную роль, ибо эта отрасль обеспечивает физическую жизнеспособность народонаселения каждой конкретной страны.

Казалось бы, в современной России с населением примерно в 142 млн человек, сельское хозяйство должно быть развито на очень высоком уровне: оно должно полностью обеспечивать продовольственную безопасность страны (уровень собственного сельскохозяйственного производства, достаточный в количественном и качественном отношении для нормального питания и существования населения страны в любой момент времени); оно должно пользоваться постоянной поддержкой государства для своего постоянного роста (например, в готовности смежных отраслей поставлять селу нужную и конкурентоспособную технику, удобрения и так далее), энергетическая и транспортная инфраструктура также должны обеспечивать потребности роста сельского хозяйства и тому подобное.

Однако дело далеко обстоит не так. Сегодня Россия не в состоянии обеспечить себя продовольствием и практически полностью зависит от импорта сельхозпродуктов. В чем же причина столь бедственного положения? Безусловно, что эта проблема родилась не вчера и не сегодня.

Отрасль сельского производства, как основная часть экономики России, была уничтожена в период сталинской коллективизации. В этой статье нет нужды описывать ужасы, сопровождавшие коллективизацию, и громадный экономический ущерб, который она нанесла. Об этом существует много исследований (см., например, статью современного историка к.и.н. К. М. Александрова «Второе крепостное право большевиков»).

Главный итог коллективизации — уничтожение свободного трудолюбивого эффективного частного собственника, а вместе с ним — эффективной, прибыльной и высокопроизводительной отрасли сельскохозяйственного производства.

Все дальнейшие жалкие потуги советского руководства (особенно в период Хрущева и Брежнева) скачкообразно поднять сельское хозяйство (например, за счет освоения Целины при Хрущеве или укрупнение сельских областей при Брежневе за счет признания отдельных деревень и колхозов «неперспективными») давали краткосрочный экономический эффект и очень быстро приводили к краху все подобные мероприятия. Причины тому абсолютно понятные: прикрепленные к земле сельскохозяйственные рабочие (колхозники) с менталитетом потомственного батрака, в условиях отсутствия частной собственности на землю и средства производства, совершенно не имели стимула к производительному и эффективному труду.

Гигантские средства, которые советское государство закачивало в деревню (в виде тракторов, удобрений, ГСМ, дешевых кредитов, списаний долгов колхозов и тому подобное) не давали в долгосрочной перспективе никакого эффекта и уходили, по образному выражению, «в песок». И, наоборот, на тех клочках земли, которые находились в личном приусадебном пользовании у крестьян, они (крестьяне) производили достаточное количество продовольствия для своих семей и на продажу.

Контраст между государственной и частной формами ведения сельского хозяйства был налицо.

Разумеется, что отойти от своих идеологических установок относительно частной собственности на землю и средства производства, партийная и советская номенклатура (вплоть до горбачевской эпохи) не имела ни малейшего желания. Ведь даже при небольшом послаблении на свет мог появиться эффективный собственник, которого, с течением времени, не устроили бы реалии окружающей жизни — вплоть до требования кардинальных реформ. Эти реформы могли бы стать альтернативой советскому политическому и экономическому бытию... Большевики уже проходили подобные уроки и, разумеется, появление такой ситуации не входило в их планы.

Собственно, сталинская коллективизация 1930-ых годов, была задумана и проведена в жизнь с целью сохранения партийной и советской номенклатурой политической власти, ибо «крестьянство ответило на коллективизацию массовыми восстаниями зимы — весны 1930 года. На Дону, Кубани, Тереке, в Западной Сибири и даже в отдельных районах Центрально-Черноземной области происходили открытые вооруженные столкновения между повстанцами и военизированными формированиями советско-партийного актива, усиленными войсками ОГПУ и сводными частями РККА. По данным ОГПУ за январь — апрель 1930 года, по стране произошло более 6 тысяч крестьянских выступлений, в которых участвовали почти 1,8 млн. человек». (Александров К. М. Голод как оружие).

Таким образом, «вопрос о власти был и вопросом о сохранении жизни. Тысячам ответственных коммунистов грозила расправа и смерть в случае крушения однопартийного государства и победы противобольшевицких сил.» (Александров К. М. Голодные сытым не товарищи // Новая газета. 14.08.2013).

Большевистская номенклатура была крайне напугана опасностью собственного положения в то время — «наше положение, особенно когда уже Ленина не было, стало очень опасным», — признавал Молотов в 1972 г. (Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. С. 381.).

И как итог — еще одно признание Молотова — «Успех коллективизации значительней победы в Великой Отечественной войне» (Ф. Чуев. Указ. соч. С. 383).

А тем временем, продовольственная проблема, по мере хода советской истории, все более и более усугублялась и достигла критической точки к моменту распада СССР.

Итак, первопричина нынешнего бедственного положения в сельском хозяйстве — уничтожение в советский период свободного трудолюбивого эффективного частного собственника — товаропроизводителя сельхозпродукции.

С таким положением в сельском хозяйстве Россия вступила в постсоветский период.

Сегодня крупные города РФ потребляют иностранного продовольствия порядка 70-80 % от общего объема. Заменить ввозимые продукты нечем. В свое время это был вынужден признать даже бывший Председатель правительства Виктор Зубков, однажды сказав на заседании Правительства, что зависимость от импорта продовольствия у России существенная: товарный рынок по мясной группе на 40 % зависит от импорта, молочный рынок на 25 %. (Крутов А. Н. Что дальше? // Русский дом». 2008. Февраль)

Сегодня следует признать, что страна кормит себя в большой степени за счет экспортной выручки, которая, растекаясь в экономике, попадает к импортерам продовольствия, и вновь уходит за рубеж.

Мнение Виктора Зубкова, высказанное им в 2008 году, но не утратившее актуальности и сегодня: «Номенклатура импорта охватывает почти все виды продукции, хотя многие из них могли бы производиться российскими компаниями. <…> Везем все — помидоры, кабачки, баклажаны, везем в основном из тех стран, где нет четкой отлаженной системы стандартизации продукции, с повышенным содержанием гербицидов и пестицидов. <…> Выглядит хорошо, а по содержанию — отвратительная. Таким образом, и свое производство мы не развиваем».

Итак, главная проблема названа — вместо того, чтобы стимулировать собственное сельскохозяйственное производство, Россия стимулирует производство за рубежом.

Да, сегодня есть возможность для эффективного труда, которая дает частная собственность, но, в большинстве своем, нет эффективного массового товаропроизводителя. Утрачено то самое сословие крестьянства, (а вместе с ним и вся эффективная сельскохозяйственная отрасль), которое уничтожила, в свое время, партийная большевистская номенклатура.

Разумеется, что воссоздание эффективного крестьянского сословия потребует немало времени и немалых усилий. И здесь уместно вспомнить о том, как была проведена столыпинская аграрная реформа, которая явила миру «русское сельскохозяйственное чудо».

По мнению автора, основные постулаты этой реформы актуальны и по сей день:

— наделение крестьян землей

Сегодня земля часто отдается кому угодно, только не крестьянину, желающему на ней эффективно работать: дачникам, предпринимателям, которые строят на ней коттеджи и дома отдыха, полуразвалившимся колхозам, в котором колхозники, имеют имущественный пай, но по причине бедственного финансового положения колхоза не обрабатывают землю или обрабатывают очень плохо. Для справки: в России на одного жителя приходится не менее 80 тыс. гектаров пашни. Для сравнения, в Китае — это всего 108 гектаров, а в Индии — 141 гектар (Мир новостей»).

— контроль за продажей земли был оставлен за императорским правительством

Земля не могла быть продана иностранцам, не могла быть продана и своим представителям неземледельческого сословия, не могла быть заложена иначе, чем в Крестьянском банке, не могла быть продана за личные долги, не могла быть завещана иначе, чем по соответствующим правилам. Воспрещалась концентрация земли в одних руках более шести наделов. Обычный размер участка середняка равнялся примерно 14-15 десятинам. Словом, столыпинская реформа препятствовала появлению чрезмерных землевладений, земля не могла быть предметом спекулятивных сделок, «биржевой игры». Реформа решала земельный вопрос, над которым долго бились лучшие умы России, впервые в интересах землевладельцев и их духовного развития. Огромный общественный слой перекупщиков и спекулянтов был реформой оставлен без работы и доходов.

В современной России огромное количество земли контролируют иностранцы. Узнать о том, сколько земли контролируют иностранцы, почти невозможно- в России нет подобной статистики. Но то, что скупка идет, — признанный факт. «Если не учитывать Дальний Восток, то все вместе взятые иностранцы контролируют у нас не более 1 млн га пашни», — размышляет генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько. Миллион гектаров только в Европейской части страны. За Уралом ситуация еще более туманная. Закон, принятый еще в 2002 году, разрешает иностранцам брать землю в долгосрочную аренду, но не покупать. Но в жизни это не работает. «Вот, например, крупнейший владелец российской пашни — скандинавский инвестиционный фонд Black Earth Farming. Этот фонд контролирует 300 тыс. га сельхозугодий, — рассказывает Рылько, — скандинавы разработали юридическую процедуру — землю покупают их дочерние российские компании» (Мир новостей).

— Столыпинское правительство увеличило ввоз из-за границы за государственный счет улучшенных пород племенного скота и птицы, содействовало возведению новых жилищ и хозяйственных построек путем льготного или бесплатного отпуска материалов. Начали создаваться новые сельскохозяйственные институты, проводиться ежегодные слеты сельских хозяев по губерниям

Наши современные колхозы и фермерские хозяйства, вероятно, только мечтают о такой государственной поддержке, которая успешно осуществлялась в Императорской России.

— Столыпин запланировал ввоз в Россию первых тракторов (он начался после его смерти — в 1913 году). Все правительственные меры были направлены на развитие самодеятельности народа, чтобы крестьянская усадьба стала самостоятельным хозяйственным организмом, обеспечивающим всем необходимым и себя, и страну

Достаточно напомнить, что энерговооруженность страны обеспечивали крестьянские мельницы и плотины. И обеспечивали так надежно, что энерговооруженность уровня 1913 года была достигнута в СССР лишь к 1970 году, да еще какой ценой — ценой затопления плодородных земель, пойменных лугов и лесных массивов!

— императорское правительство предусмотрело снабжение крестьян ссудами Крестьянского банка. Процент за ссуду был установлен ничтожный, а срок возмещения устанавливался в полстолетия. Мало того, часть процентов выплачивало государство

В современной России ставки составляют 10–15% годовых. И это притом, что рентабельность хозяйств часто значительно ниже.

— императорское правительство стало создавать сельскохозяйственную инфраструктуру: строить дороги, готовить агрономов и других специалистов по сельскому хозяйству, которые будучи государственными служащими оказывали бесплатную консультационную поддержку крестьянину, строились мастерские по починке техники и многое — многое другое.

Все эти меры нашему современному крестьянству снятся только в самых радужных снах. Сегодня крестьянину приходится рассчитывать только на самого себя, да на помощь Божию!!!

Каковы же были результаты столыпинской аграрной реформы? Вот только некоторые показатели, которые далеко не полно отражают достигнутые поразительные успехи реформы.

«Накануне революции русское земледелие было в полном расцвете. В 1913 году в России урожай главных злаков был на 1/3 выше такового же Аргентины, Канады и Соединенных Штатов Америки вместе взятых. В частности, сбор ржи в 1894 году дал 2 млрдпудов, а в 1913 году — 4 млрд пудов.

В царствование Императора Николая II Россия была главной кормилицей Западной Европы. При этом обращает на себя особое внимание феноменальный рост вывоза земледельческих продуктов из России в Англию (зерна и муки). В 1908 г. было вывезено 858.3 млн. фунтов, а в 1910 г. 2,8 млрд фунтов, т. е. в 3,3 раза.

Россия поставляла 50 % мирового ввоза яиц. В 1908 году из России их было вывезено 2,6 млрд. штук стоимостью в 54,9 млн рублей, а в 1909 г. — 2,8 млрд штук стоимостью в 62,2 млн рублей. Вывоз ржи в 1894 г. составил 2 млрд пудов, в 1913 г. — 4 млрд пудов. Потребление сахара в этот же период времени повысилось с 4 до 9 кг в год на одного человека» (Бразоль Б. Л. Царствование мператора Николая II в цифрах и фактах», Исполнительное Бюро общероссийског о монархического фронта, 1958 г.)

Безусловно, что вопрос поднятия с колен российского сельского хозяйства может быть решен с двух сторон: со стороны предприимчивых частных лиц, ответственных перед собой (за количество и качество результатов своего труда) и перед Богом (за сохранение земли как дара Божьего), и со стороны государства, которое обязано оказать таким лицам всемерную поддержку.

При нынешнем состоянии коррупции в государственном аппарате оказание такой поддержки находиться под большим вопросом: СМИ просто пестрят материалами о разворовывании ресурсов, выделяемых для реализации различных государственных программ.

Но!

«Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу... Народы забывают иногда о своих национальных задачах; но такие народы гибнут, господа; они превращаются в назем, в удобрение, на котором вырастают и крепнут другие, более сильные народы. Народ сильный и могущественный не может быть народом бездеятельным... Я отдаю себе отчет, насколько трудную минуту мы переживаем. Но если в настоящее время не сделать над собой усилия, не забыть о личном благосостоянии и встать малодушно на путь государственных утрат, то, конечно, мы лишим себя права называть русский народ народом великим и сильным», — так говорил Петр Аркадьевич Столыпин на сессии Государственной думы 13 марта 1907 года.

Дай Бог, чтобы сегодня эти слова были услышаны.

Источник: Посев. 2013. №9.