Статьи с разбором трудового режима товарища Сталина вызвали повышенный интерес. Напомним, что мы проанализировали различные показатели трудовой деятельности Сталина и сделали вывод о том, что он ни в коем случае не может быть назван трудоголиком и аскетом. Скорее, он был бездельником и человеком, любившим отдых. Так как эти заключения вызвали достаточно эмоциональную критику политолога Льва Вершинина, вкратце изложим и обобщим, на основании чего данные выводы были сделаны.

1. Сталин достаточно много отдыхал. Справки ЦК об отпусках Сталина в конце 40-х — начале 50-х годов показывают, что он проводил на курортах по 3–5 месяцев в году. Ранее, в конце 20-х — начале 30-х годов, его отпуска составляли в год 1,5–2 месяца по справкам аппарата ЦК. Хотя в эти отпуска и направлялись для Сталина документы на подпись и ознакомление и существуют описи этих документов, но их количество не дает повода считать, что Сталин трудился на курортах не покладая рук. Бумаг было весьма немного относительно времени отдыха. Кроме того, нет описей документов, полученных от Сталина обратно.

2. Сталин достаточно мало работал в своем кабинете. Журнал посещений кабинета Сталина показывает, что он работал примерно по 3–4 часа в 30-е годы, по 2–3 часа в середине 1940-х годов и не более часа в рабочий день в конце 40-х годов. В начале 50-х Сталин уже появлялся в своем кабинете в среднем лишь раз в неделю на 1–2 часа. Указанное мною время исключает выходные. Кроме того, данное усреднение показывает даже не время работы Сталина, а время работы кабинета Сталина. Уже собрано достаточно много свидетельств того, что Сталин нередко отсутствовал тогда, когда в кабинете проходили заседания. Таким образом, даже эти средние оценки оказываются на деле завышенными.

3. Протоколы Политбюро показывают, что Сталин достаточно часто пропускал его заседания. Во время отпуска Сталин никогда не приезжал на заседания Политбюро, хотя они проходили раз в 2 недели в середине 30-х годов и еще реже в конце 40-х — начале 50-х. На самих заседаниях Сталин почти никогда не выступал с речами или пространными докладами. Почти никогда он не готовил повестку. Собственноручные рукописные листы с пометками Сталина с заседаний Политбюро достаточно скромны и редки.

4. Сталин удивительно мало писал статей или писем. Количество его телеграмм, писем или статей уменьшалось стремительно с каждым годом. Но даже в 30-е годы он достаточно мало переписывался. Если проанализировать весь сохранившийся архив писем и телеграмм, то можно удивиться их малому количеству. В среднем получается 1-2 письма в неделю и столько же телеграмм. И это при том, что у Сталина был аппарат секретарей с неограниченными возможностями. Если же посмотреть работу Сталина в 1917 году, то несмотря на активное руководство газетой «Правда» он тоже писал достаточно мало. В среднем примерно одну небольшую статью в неделю. Если обратиться к воспоминаниям работников Наркомата по делам национальностей 1917–18 годов, то можно увидеть, что Сталин крайне редко посещал свое рабочее место в этом учреждении.

5. Советский вождь почти никогда не посещал заводов, фабрик, воинских частей, школ и институтов. Он почти никогда не ездил по стране, кроме как на курорты. Летал только один раз в жизни на Тегеранскую конференцию из Баку в Тегеран. Он почти никогда не участвовал в крупных конференциях. Мало кто из советских ученых может похвастаться встречей со Сталиным. Он общался исключительно в узком кругу своих приближенных. Чрезвычайно мало сохранилось свидетельств о телефонных разговорах или совещаниях со Сталиным. Даже секретари обкомов крайне редко общались с ним по телефону.

6. Большинство воспоминаний описывают Сталина на совещаниях как человека, неспешно раскуривающего трубку, ходящего по кабинету и медленно отвечающего. Никто не говорит о нем, что он активно работал, спешил, испытывал нехватку времени.

7. Дача Сталина, где он проводил основную часть своего времени, не была приспособлена для активной работы. В доме, где жил Сталин, не было секретаря. Он редко кого-то звал для работы с документами. Крайне редко там проводились серьезные совещания. На всю дачу был лишь один маленький книжный шкаф в спальне. Но зато была устроена кухня по последнему слову западной техники, обширный винный подвал с постоянным дежурным и кинозал.

8. Режим дня Сталина также показывает его неприспособленность к серьезной работе. Он просыпался очень поздно, на работу ехал уже вечером. То есть в то время, когда весь советский народ спешил на работу, боясь опоздания, Сталин спокойно спал. Более того, он, наверное, ни разу после 1933 года не приехал на работу вовремя. Работал советский вождь поздно вечером и в начале ночи. После этого оставшуюся часть ночи он проводил в обильных застольях на своей даче. В этом противоестественном режиме работы Сталина отчасти коренится загадка мифа о его якобы большой работоспособности. Когда средний человек слышит, что кто-то работает ночью, он думает, что этот человек очень много работает, не успевает все сделать днем и вынужден трудиться по ночам. Но здесь все наоборот. Сталин не работал днем никогда. А ночью весьма мало.

9. Сохранились и свидетельства о работе Сталина сразу многих лиц из его окружения. И несмотря на то, что эти свидетели часто не знали друг друга, их воспоминания согласуются. Вот, например, как описывает работу Сталина его секретарь Борис Бажанов: «В первые дни моей работы я десятки раз в день хожу к Сталину докладывать ему полученные для Политбюро бумаги. Я очень быстро замечаю, что ни содержание, ни судьба этих бумаг совершенно его не интересуют. Когда я его спрашиваю, что надо делать по этому вопросу, он отвечает: "А что, по-вашему, надо делать?" Я отвечаю — по-моему, то-то: внести на обсуждение Политбюро, или передать в какую-то комиссию ЦК, или считать вопрос недостаточно проработанным и согласованным и предложить ведомству его согласовать сначала с другими заинтересованными ведомствами и т. д. Сталин сейчас же соглашается: "Хорошо, так и сделайте". Очень скоро я прихожу к убеждению, что я хожу к нему зря и что мне надо проявлять больше инициативы. Так я и делаю. В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется...Я уже говорил, что в первые дни моей работы со Сталиным я все время ходил к нему за директивами. Вскоре я убедился, что делать это совершенно незачем — все это его не интересовало. "А как вы думаете, надо сделать? Так? Ага, ну, так и делайте"».

Похожим образом описывает работу Сталина адмирал Кузнецов: «Когда в 1947 году я был переведен на другую работу, Сталин еще лично руководил совещаниями как гражданских, так и военных. Когда же я вернулся на работу в Москву в 1951 году, обстановка была уже совсем иная. Даже на совещаниях в ЦК по флотским вопросам (замена военно-морского министра) он был всего два раза, а затем поручил вести его своим заместителям. В разговорах (у себя в кабинете он появлялся все реже и реже) все чаще жаловался на старость, говоря полушутя-полусерьезно, что ему все чаще приходится нервничать и ругаться. За последние полгода я видел его раза два». На Пленуме ЦК КПСС в октябре 1952 года Сталин честно сказал: «Я уже стар. Бумаг не читаю».

Вот лишь неполный набор оснований почему мы никак не можем считать Сталина работоспособным.

Характерно, что политолог Лев Вершинин в своих возражениях нисколько не попытался опровергнуть эти основные положения. Он лишь постарался найти свидетельства того, что Сталин хоть как-то работал в ноябре — декабре 1941 года. Конечно, была встреча с Сикорским, которая, кстати, подробнейшим образом описана. Конечно, были телефонные звонки Сталина в Генштаб и работа над приказом «О выжженной земле». Однако это не доказательства сталинского трудолюбия. Это доказательства того, что он хоть что-то делал. Уважаемый политолог привел уж слишком мало примеров трудовой деятельности Сталина за целый месяц в ноябре — начале декабря 1941 года.

Однако есть возможность продолжить эту важную и принципиальную дискуссию. Мы утверждаем, что Сталин не трудоголик, а скорее лентяй и бездельник. Мы привели свои аргументы. Согласен ли с ними уважаемый политолог? Или будет возражать? Тогда мы ждем от уважаемого политолога его аргументов.

К сожалению, Лев Вершинин предположил в своей критической публикации, что я сознательно лгу. Я не отвечаю тем же моему критику. Я даже совершенно убежден, что он говорит совершенно искренно. С той же искренность, я надеюсь, он отнесется и к нашим аргументам.

Пользуясь случаем, я хочу поблагодарить историков «Белого дела» за их экспертные консультации.