Поделиться:
7 февраля 2014 14:36

Дорога жизни. Отступление или хлеб?

Продолжающаяся общественная дискуссия по поводу снабжения блокадного Ленинграда в годы войны делает необходимым обсуждение еще нескольких важных страниц истории осени-зимы 1941 года на Ладожском озере. Вопрос, почему в Ленинград поступало так мало продуктов питания, несомненно, должен быть всесторонне исторически изучен. И этот вопрос является, на самом деле, нашим долгом перед жертвами блокады. Конечно же, это должно быть сделано с большой тактичностью и чуткостью. Однако такт и благоговение перед жертвами не могут быть оправданием молчания о фактах явной бездеятельности тех лиц, на ком лежала ответственность за снабжение города. Эти мотивы понуждают меня еще раз коснуться этой темы вдобавок к ранее уже написанной статье «Власть и снабжение блокадного Ленинграда».

Дорога жизниРанее уже было приведено много аргументов в пользу того, что малое поступление продуктов в Ленинград через Ладожское озеро не соответствовало огромным транспортным и организационным возможностям города. Сейчас мне хотелось бы дать еще некоторые подробностей по этой теме.

Напомним вкратце, что город требовал примерно 1500 тонн продуктов в день как необходимую норму дневного расхода для того, чтобы избежать начала смертности. На деле по Дороге Жизни было доставлено в сентябре-декабре 1941 года лишь в среднем 330 тонн в день, то есть почти в пять раз меньше необходимого минимума. Это эквивалентно всего пяти-шести нынешним железнодорожным вагонам в день. Это привело к тому, что с сентября по конец декабря 1941 года город жил лишь на одну четверть за счет привоза и на три четверти за счет своих запасов, пока они не истощились полностью. Поэтому вопрос можно ли было привезти больше, является очевидным и важным. В статье «Власть и снабжение блокадного Ленинграда» было уже сказано о транспортных возможностях Ладожской флотилии, Северо-Западного морского пароходства, треста Ленрыба, автотранспортного парка Ленинграда, а также о возможностях по доставке грузов по воздуху и о топливном обеспечении Дороги Жизни.

При рассуждении на тему о возможностях транспортировки продуктов через Ладогу осенью и зимой 1941 года нельзя ни в коем случае уйти от того факта, что руководство города и ставка планировали и осуществляли в сентябре-октябре 1941 года гораздо более сложные и объемные транспортные операции через озеро. Только делалось это в обратном направлении. Можно даже сказать более определенно, что эти транспортные операции по своей сложности не шли ни в какое сравнение с перевозкой в город зерна в мешках. Дело в том, что сентябрь и октябрь 1941 года были отмечены подготовкой и началом массовой эвакуации не только оборудования большинства ленинградских заводов, но и вообще массовой эвакуации войск и вооружения из Ленинграда. Соответственно весь сентябрь и октябрь для руководства города, для ставки и лично для Сталина прошли отнюдь не в желании наладить постоянное снабжение города, но в стремлении обеспечить пути массовой эвакуации станков, промышленного оборудования, войск, вооружения и боеприпасов. Возможность сдачи Ленинграда обсуждалась достаточно открыто в переписке и телеграммах Сталина, Ворошилова, Василевского и Жданова. Поэтому вопросы снабжения города считались третьестепенными.

Хотя возможность сдачи Ленинграда кажется сейчас поистине кощунственной, однако сентябрь и октябрь 1941 года дают нам немало документальных подтверждений этого. В частности можно привести текст переговоров Василеского с командующим 54-й армии Хозиным, где Василевский уверенно ссылается на Сталина. Главная задача, поставленная ставкой войскам под Ленинградом, — это прорыв или эвакуация на восток с оставлением Ленинграда. «Прошу учесть, что в данном случае идет речь не столько о спасении Ленинграда, сколько о спасении и выводе армии Ленфронта», — приказывает Василевский. В распечатке переговоров также ясно и недвусмысленно присутствуют фразы «помочь войскам Лен.фронта прорваться на восток», «ускорить выход армии Ленфронта» и «обстановка как никогда требует ускорения окончания ленинградской операции». (РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.488. Л.14-15). При этом следует подчеркнуть, что Василевский вел этот разговор, как начальник оперативного управления Генштаба. Кроме этого одного документа существует еще достаточное количество ясных свидетельств о том, что особенно в октябре 1941 года Ставка и Сталин фактически ставили войскам Ленинградского фронта задачу покинуть Ленинград.

Оставляя последнюю озвученную тему историкам-специалистам для дискуссии и подробного изучения, мне хотелось бы подчеркнуть, что именно к этому времени относится грандиозная операция по началу эвакуации ленинградских заводов на восток через Ладожское озеро. 4 октября 1941 года Сталин провел по радиосвязи совещание с Ждановым и Кузнецовым. Распечатки этого совещания говорят о том, что Сталин отдал приказ начинать эвакуацию всего оборудования Кировского и Ижорского заводов, а также завода № 174 и других смежных предприятий, производивших танки. Эвакуация основных ленинградских заводов была начата еще в августе 1941 года, однако в конце августа она была приостановлена самим Сталиным для того, чтобы Кировский завод мог выпустить больше танков КВ для организации подвижной обороны на ближних подступах к городу. А 4 октября, когда наметилась катастрофа под Ржевом и Вязьмой с окружением основных сил Красной Армии на московском направлении, Сталин приказал проводить эвакуацию в кратчайшие сроки. «Вывезти на восток из Ленинграда станки, пресса, электрооборудование, литейное, кузнечное и прокатное оборудование… Эвакуацию всего вышеупомянутого осуществить через Ладожское озеро на Волховстрой», — распоряжается Сталин.

Жданов и Кузецов не сомневались в необходимости выполнения приказов Верховного. Распечатка радиопереговоров запечатлела их четкий и ясный ответ: «С Вашими предложениями согласны. В суточный срок предоставим весь план эвакуации Кировского, Ижорского и 174 завода, а также заводов, кооперированных с ними по танковому производству. Все подготовительные меры по эвакуации начинаем сейчас же» (РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.488. Л.1-2).

В ближайшие недели Ленинград организовал грандиозную операцию по демонтажу и перевозке к берегу Ладожского озера всего оборудования крупнейших Ленинградских заводов. Одновременно в Осиновце кипела работа по оборудованию нового порта для погрузки тяжелых станков и прессов. Строились большегрузные причалы, перевозились и монтировались тяжелые краны, углублялся фарватер, ремонтировался мол. Можно себе представить какие мероприятия нужны для того, чтобы перевезти через Ладожское озеро прокатные броневые станы Ижорского завода, немецкий штамп-пресс с нагрузкой в 5 тыс. тонн, оборудование мартеновских печей и другие станки. Очевидно, что сразу это сделать было нельзя. Однако никто в Ленинграде не стал заявлять Сталину, что на Ладоге якобы в одночасье потонули или вышли из строя все баржи. Или что Ладожское озеро не приспособлено для плавания вне каналов. Или что корабли Ладожской военной флотилии боятся высоких волн. Жданов, Кузнецов и Сталин не сомневались в осуществимости перевозки в кратчайшие сроки всего тяжелого оборудования. Так неужели там, где можно было готовить переправку тяжелых штамп-прессов и прокатного стана нельзя было организовать выгрузку мешков с зерном? Конечно можно. Просто такая задача не стояла в те дни. Снабжение города хлебом не планировалось в октябре 1941 года в тех объемах, в которых можно было спасти население Ленинграда от ужасного голода. Вместо снабжения города планировались отступление и эвакуация.

Грандиозные эвакуационные работы были резко прекращены после 19 ноября 1941 года. В тот день состоялось совещание по радиосвязи между Маленковым с одной стороны и Кузнецовым с другой. Маленков от имени Сталина передал в Ленинград, что поскольку эвакуация заводов затягивается, Ставка готова пересмотреть свое решение, остановить вывоз и вновь вернуть оборудование в Ленинград с тем, чтобы опять организовать выпуск танков на ленинградских заводах. Маленков в частности сказал: «Итак, обдумайте предложение о восстановлении производства танков КВ с учетом того, что оборудование Кировского завода и Ижорского завода, которое вывезено к Ладоге, но дальше не отравлено, вы дальше восстановите где сочтете целесообразнее» (РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.484. Л.5-10). Такое решение было неизбежным. 10 ноября впервые температура упала до минус 10 градусов. На Ладожском озере начался образовываться лед и навигация прекращалась. А на следующий день после совещания 20 ноября по Дороге Жизни уже пошел первый конно-санный обоз. Перевозка тяжелого промышленного оборудования в таких условиях невозможна, ни по воде с ледоколом, ни по самому льду. Однако, как сообщил Кузнецов в ходе этого совещания, почти все рабочие ленинградских заводов уже были отправлены в эвакуацию. Кроме того, мощности по электроэнергии и топливу в городе уже не хватало. Значительная часть оборудования так и осталась законсервированным до конца блокады.

Время для организации снабжения было потеряно. 8 ноября немцы заняли Тихвин и перерезали железную дорогу, по которой подвозились грузы на станцию Войбокало для Дороги Жизни. Пришлось организовывать фронтовую дорогу Заборье — Колчаново через лесные просеки и дороги. Однако и в это время основным делом Дороги Жизни была перевозка войск из Ленинграда на Волхов и отгрузка накопившихся в Ленинграде полковых пушек, 120 мм минометов и 82 мм минометов, а также большого количества кабеля с запасов ленинградских заводов. Обратно из Заборья по Дороге Жизни шли боеприпасы, предназначенные для бесконечных попыток прорыва Ленинградского фронта на восток. В этих бесконечных попытках прорыва гибли не только солдаты фронта, но также гибла надежда на снабжение продовольствием умиравшего города.

Подводя итоги общественной дискуссии по поводу снабжения блокадного Ленинграда, следует подчеркнуть, что город и Ладога несомненно имели все возможности для перевозки необходимого количества хлеба для жителей города. Имел свои возможности и командующий охраной водного района Ладожской военной флотилии Шеломов Иван Иванович, родной дядя нашего президента Владимира Владимировича Путина. Он тоже участвовал в обеспечении деятельности Дороги Жизни. Однако и капитан первого ранга Шеломов, старший брат матери президента, и все остальные должностные лица ладожского направления, выполняли приказы сверху. И эти приказы не предусматривали такого снабжения города, чтобы население его могло избежать массовой смерти от голода. Моряки Ладоги и служащие Дороги Жизни как правило честно выполняли свой долг, а многие отдали свои жизни для спасения города и населения. Виноваты не они, а система.

См. также

Кирилл Александров. Конец блокады… или осады? Вопросы, которые не задал канал «Дождь»