Поделиться:
8 октября 2014 18:04

Коммунизм как первая проба глобализации: Денационализация (часть II)

Глава из книги «Без Христа, или Порабощение разума: цели, методы, следствия)» (окончание).

Литературовед Лидия Гинзбург в 1926 году записала в дневнике: «У нас сейчас допускаются всяческие национальные чувства, за исключением великороссийских. Даже еврейский национализм, разбитый революцией в лице сионистов и еврейских меньшевиков, начинает теперь возрождаться… Это имеет свой хоть и не логический, но исторический смысл: великорусский национализм слишком связан с идеологией контрреволюции (патриотизм), но это жестоко оскорбляет нас в нашей преданности русской культуре». В 1930 году на XVI съезде ВКП(б) в качестве главных угроз социалистическому строительству отмечаются опасность национализма, «великодержавный уклон», «стремление отживающих классов ранее великорусской нации вернуть себе утраченные привилегии».

После убийства Алексея Ганина до конца 30-х годов плеяда крестьянских поэтов, как носителей русской идентичности, была уничтожена полностью. Особенно ярок в этом смысле пример поэта Павла Васильева, угодившего под компанию борьбы с антисемитизмом.

Однажды, встретив во дворике ВРЛУ младшего друга, студента и поэта Сергея Поделкова, Павел обнял и троекратно поцеловал его.

— За что он тебя так? — спросили Поделкова стоявшие поблизости Евгений Долматовский и Маргарита Алигер.

— За то, что он мой друг, талантливый русский поэт! — ответил Павел.

— Ну, погоди! — прошипела Алигер и немедленно привела завуча Зою Тимофеевну.

— Бандит, — напустилась та на Павла, — вон, фашист! Посадить тебя, арийца, мало! Расстрелять тебя, расиста, мало!

Васильев не сдержался и, обозвав «педагога» непечатным словом, легонько оттолкнул ее от себя. Разъяренная интернационалистка по тревоге подняла ректорат и коллектив ВРЛУ. Поделкова исключили из института после того, как на собрании Алигер обвинила его в нелюбви к Сталину, комсомолу, советским поэтам.

Следующий инцидент произошел в Клубе литераторов, куда Павел зашел с земляком Макаровым. Молодым людям захотелось потанцевать, и Васильев обратился за разрешением к директору, Эфросу:

— Потанцевать можно «русскую барыню»?

— Шовинист! — отрубил Эфрос.

— Можно?

— Черносотенец, белогвардеец!

— Белогвардейцу в тысяча девятьсот семнадцатом было семь!..

— Ты меня за нос не проведешь! — закричал Эфрос.

— Проведу! — ответил Павел и, проворно схватив директора за нос, неторопливо повел его по круглому залу.

Примерно с начала 1933 года травля Павла Васильева неуклонно набирает обороты. «Певец кондового казачества», «осколок кулачья», «мнимый талант», «хулиган фашистского пошиба» — это все он, Павел Васильев. Его поэму «Песня о гибели казачьего войска» критики и спустя много лет после смерти поэта называли вещью, пронизанной сочувствием к белогвардейщине. В пример приводились строки, вложенные автором в уста кулацкого сына: «Што за нова власть така — раздела и разула,/ Еще живы пока в станицах есаулы!».

Главный же удар по поэту был нанесен Максимом Горьким. Одновременно две центральные и две «литературные» газеты опубликовали 14 июня 1934 года первую часть его большой статьи под названием «Литературные забавы», в которой говорилось:

«Жалуются, что поэт Павел Васильев хулиганит хуже, чем хулиганил Сергей Есенин. Но в то время, как одни порицают хулигана, — другие восхищаются его даровитостью, «широтой натуры», его «кондовой мужицкой силищей» и т.д. Но порицающие ничего не делают для того, чтоб обеззаразить свою среду от присутствия в ней хулигана, хотя ясно, что, если он действительно является заразным началом, его следует как-то изолировать. А те, которые восхищаются талантом П. Васильева, не делают никаких попыток, чтоб перевоспитать его. Вывод отсюда ясен: и те и другие одинаково социально пассивны, и те и другие по существу своему равнодушно «взирают» на порчу литературных нравов, на отравление молодежи хулиганством, хотя от хулиганства до фашизма расстояние «короче воробьиного носа».

Последней каплей стала драка Павла с Джеком Алтаузеном. В ту пору Васильев был сильно увлечен поэтессой Натальей Кончаловской, которой посвятил стихотворения «К Наталье». Поэт Алтаузен в присутствии Павла позволил себе насмехаться над этими стихами и оскорбить саму Наталью грубым словом. Само собой, Васильев защитил свою спутницу от хама, как и подобало мужчине.

А свора уже ждала…

И 24 мая 1935 года в «Правде» появилось открытое письмо, гласившее:

«В течение последних лет в литературной жизни Москвы почти все случаи проявления аморально-богемских или политически-реакционных выступлений и поступков были связаны с именем поэта Павла Васильева…

Последние факты особенно разительны. Павел Васильев устроил отвратительный дебош в писательском доме по проезду Художественного театра, где он избил поэта Алтаузена, сопровождая дебош гнусными антисемисткими и антисоветскими выкриками и угрозами расправы по адресу Асеева и других советских поэтов. Этот факт подтверждает, что Васильев уже давно прошел расстояние, отделяющее хулиганство от фашизма…

Мы считаем, что необходимо принять решительные меры против хулигана Васильева, показав тем самым, что в условиях советской действительности оголтелое хулиганство фашистского пошиба ни для кого не сойдет безнаказанным».

В недрах НКВД было сфабриковано «дело террористической группы среди писателей, связанной с контрреволюционной организацией правых», целью которой была подготовка террористического акта в отношении лично товарища Сталина и других видных партийцев. Согласно версии «следствия», убить Вождя должен был никто иной, как Павел Васильев…

15 июля 1937 года, в закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством В.В. Ульриха, «без участия обвинения и защиты и без вызова свидетелей», состоялось скорое разбирательство дела. На другой день поэт Павел Васильев был расстрелян в Лефортовской тюрьме и похоронен в общей могиле «невостребованных прахов» на новом кладбище Донского монастыря в Москве. Вместе с ним был расстрелян и сын Сергея Есенина Юра, еще подросток…

Великодержавный шовинизм в те годы приписывали многим неугодным писателям и поэтам. Удостоился обвинения в нем даже Владимир Арсеньев, автор «Дерсу Узала». Арсеньеву повезло: он умер раньше, чем набиравшая обороты кампания травли обернулась для него арестом.

Не избежал травли за «антисемитизм» и тогда еще школьник Александр Солженицын. Школа, в которой он учился, была интернациональной. В его классе было приблизительно равное количество русских и евреев. Однажды в школе произошла драка между учениками, и в ходе их перепалки прозвучал не только пресловутый «жид», но и «кацапская харя» с другой стороны. Солженицын был свидетелем этой стычки, но не выказал осуждения, рассудив, что «говорить каждый имеет право». Признание такого права в ту пору уже было приравнено к антисемитизму, было устроено собрание, на котором особенно горячился сын адвоката Миша Люксембург. Этот случай впоследствии Александр Исаевич описал в романе «В круге первом»: «Хотя мальчики были сыновьями юристов, зубных врачей, а то и мелких торговцев, — все себя остервенело-убежденно считали пролетариями. А этот избегал всяких речей о политике, как-то немо подпевал хоровому «Интернационалу», явно нехотя вступил в пионеры. Мальчики-энтузиасты давно подозревали в нем контрреволюционера. Следили за ним, ловили. Происхождения доказать не могли. Но однажды Олег попался, сказал: «Каждый человек имеет право говорить все, что он думает». «Как — все? — подскочил к нему Штительман. — Вот Никола меня «жидовской мордой» назвал — так и это тоже можно?»»

Из этого ничтожного инцидента раздули целое дело. Вспомнили и походы в церковь, и виденный на шее крест, на многочисленных собраниях 12-летние активисты клеймили позором пособника антисемитизма и проводника религиозного опиума. «Подсудимый» был временно исключен из пионеров, и лишь мудрость завуча А.С. Бершадского помогла пригасить дело.

Против русского народа была развязана война, имеющая целью не только духовное, но и физическое его истребление. Это русские дворяне, интеллигенция, офицеры, купцы и священство уничтожались в период Красного террора и позднее. Это русские города и веси выкашивал голод 20-х, коему бесстыдно радовался Ленин. Это русские и украинские деревни вымирали в 30-х. Это русских и украинских мужиков и баб с детьми раскулачивали и отправляли на север — часто на верную смерть. Наконец, большая часть узников советских лагерей были русскими. Сегодня в русофобской истерии некоторая часть украинской общественности пытается представить голодомор геноцидом исключительно украинского народа. Это ложь. Голодомор — трагедия всей России. Трагедия русских. И украинцы стали жертвой его, не как украинцы, а именно как русские, как часть единого русского народа, состоящего из трех ветвей, неразрывно связанных, несмотря ни на какие политические веяния. Достаточно сказать, что по самому проекту коллективизации, по которому с 1930 года предназначались для выселения из мест прежнего проживания — 2,3 млн. чел., четко указывалась разнарядка:

— доля РСФСР — 79%;

— доля Украины— 17%;

 — доля Белоруссии — 4%.

«Раскулачили» таким образом почти 5% русских людей. Или одного из каждых 20 русских крестьян. Доля семей, в составе которых было ВОСЕМЬ и более человек — была 5%. Абсолютное большинство из этих детей погибли от голода и лишений в ссылках в первый же год.

Современный русский демограф В.А. Башлачев в своем исследовании «Русское крестьянство в зеркале демографии» пишет: «Вот что важно отметить в публикациях официальных «исследователей» событий 1930-х. Беспредельно словоохотливые в разъяснении мелких деталей, они вмиг «забывают» назвать имена и фамилии главных действующих лиц трагедии «раскулачивания».

Так что на этом следует остановиться особо.

Напомню, проект высылки кулаков разработала «Комиссия ЦК ВКП(б) по переустройству деревни».

Ее возглавлял нарком земледелия СССР, член ЦК ВКП(б) Яков Эпштейн-Яковлев. (…)

Следует отметить, что Эпштейн не является автором методов такого злодейства. Он был лишь самым прилежным учеником.

Первенство и авторство таких методов принадлежит — несомненно Лейбе Бронштейну-Троцкому

Именно Троцкий еще на IX съезде РКП(б) очертил методы концепции мобилизации крестьян в трудовые армии, превращения их в «солдат труда», с наказанием за ослушание — вплоть до «заключения в концентрационные лагеря».

Выше было показано, что практическую реализацию проекта «раскулачивания» осуществляло ОГПУ.

Официальным председателем ОГПУ был Менжинский, но он постоянно болел. Поэтому фактическим руководителем ОГПУ в годы «раскулачивания» был Гершель Иегуда-Ягода.

Так что Иегуда-Ягода — это главный технолог по реализации проекта «раскулачивания». Это глава всех карателей, обеспечивающий беспрекословное исполнение директив «Комиссии ЦК ВКП(б) по переустройству деревни». Именно, под его руководством в 1930-1934-е годы исполнялись все силовые мероприятия «переустройства деревни».

Именно Иегуда был автором директивы № 44.21 от 2 февраля 1930 года об аресте 60 тыс. кулаков. Рапорты об ее исполнении ложились ему на стол ежедневно. Операция по исполнению директивы Иегуды была проведена всего за пару недель. Уже к 15 февраля 1930 года «были выведены из строя» (это терминология ОГПУ) 64.589 человек. То есть «план-заказ» на 60 тыс. кулаков был перевыполнен.

(…)

Вторые роли в «раскулачивании»

Во-первых, к ним следует отнести заместителя Эпштейна по наркомату земледелия СССР в самые злодейские 1930-1931 годы — это Владимир Фейгин. Он был член коллегии Наркомзема, которая рассматривала детали проекта «переустройства деревни». В комиссию входили также Вольф и Рошаль.

Во-вторых, к очень важным ролям следует отнести руководителей ведомств, имеющих прямое отношение к хлебозаготовкам и раскулачиванию.

Это председатель Колхозцентра — Беленький.

Председатель Комитета заготовок — Клейнер.

Руководитель внутренней торговли — Вейцер.

Руководитель «Экспортхлеба» Абрам Кисин.

Рабоче-крестьянская инспекция (РКИ) — это контрольный орган за проведением в жизнь законов и постановлений, в том числе и проекта «раскулачивания». Председатель сельхозсекции РКИ — Розит.

Можно привести еще ряд влиятельных имен в Москве, имеющих прямое отношение к «переустройству деревни», но вряд ли имеет смысл их перечислять.

Для «переустройства деревни» нужна была ломка Православных Храмов, при этом не обошлось без расправы над православными священниками. (Для этого было принято постановление, указывающее одновременно с «раскулачиванием» закрывать и церкви). Эту ломку возглавил главный «воинствующий безбожник», профессор марксизма-ленинизма Губельман — Емельян Ярославский.

Конечно, «раскулачивание» надо было «теоретически» обосновать. Эту роль выполнял журнал «На аграрном фронте» — редактор Крицман.

Ну, а пропагандой в массовой периодической печати руководил СобельсонРадек.

Как видите, вполне увесистый кулак руководящих начальников, чтобы организовать и реализовать «раскулачивание» 2,15 млн. русских «кулаков».

Раскулачивание обошлось России в более чем миллион русских жизней (минимум). Статистика, собранная Башлачевым и другими исследователями неопровержима. «После выселения, в местах нового поселения «кулаков» стали числить «спецпереселенцами», — пишет Башлачев. — Ими ведало ОГПУ. (…)

На 1 января 1934 года на учете в местах высылки числилось 1,07 млн.

Сравним численности. Выслано за 1930-1932гг. — 2,15 млн. «кулаков». А в местах высылки на 1 января 1934 года оказалось — лишь 1,07 млн.

Куда исчез ОДИН миллион «кулаков»?!..

Для наглядности и ясности причины исчезновения ОДНОГО миллиона «кулаков» рассмотрим процесс переселения и исчезновения «раскулаченных» на конкретном регионе высылки.

Северный край в 1929 году включал в себя Вологодскую, Архангельскую губернии и Коми автономную область. В справках Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ «Сведения о выселенном кулачестве в 1930-1933 гг.» находим:

— отправлено в Северный край — 282 тыс. чел.

— состоит на учете на 1 января 1934 года — 79,5 тыс.

То есть в местах высылки «кулаков» оказалось — в ЧЕТЫРЕ раза меньше, чем было отправлено.

Где пропали 200 тыс. из тех 282 тыс. «кулаков», отправленных в Северный край?!..»

Следствием национальной политики большевиков стали и новые границы, произвольно проведенные ими. Когда-то единое государство, Российская Империя, была обращена в союз братских республик, которым «центрохам», как прозывали в антибольшевистских кругах Совнарком, щедро прирезал русские территории. Особенно «повезло» в этом смысле казакам, чьи земли подарены были и горцам, и казахам. Огромную часть территории нынешнего Казахстана составляют казачьи земли, исторически не имевшие никакого отношения к этой республике. Так же для подавления казачества отдавались в руки горцев их станицы на юге России. Ленинские границы, по живому искромсавшие Россию, подобно тому, как искромсана была душа русского народа, разрушили веками сложившуюся территориальная целостность страны вообще, и отдельно взятых регионов в частности, и стали миной замедленного действия, которая должна была сдетонировать в свой срок и разорвать страну на части.

Во времена декларируемого братства народов все эти «подарки» не казались чем-то значимым. Если страна одна, так не все ли равно, к какой республике прирезана та или иная территория? Ошибочность и преступность такого подхода станет очевидной слишком поздно. Впоследствии ленинский почин был развит его наследниками: Сталиным, подарившим родной Грузии земли Осетии и Абхазии, и Хрущевым, присоединившим Украине Крым, а Чечне — еще уцелевшие терские казачьи станицы. О том, как эти меры осуществлялись в отношении последних, недвусмысленно свидетельствуют приведенные ниже выдержки из документов:

1. Из проекта постановления Политбюро ЦК РКП(б), принятого 14 октября 1920 г.: «По вопросу аграрному признать необходимым возвращение горцам Северного Кавказа земель, отнятых у них великорусами, за счет кулацкой части казачьего населения и поручить СНК немедленно подготовить соответствующее постановление».

В.И.Ленин, ПСС, т.41, с.342.

2. В одном из разговоров по прямому проводу с председателем Терского областного ревкома В.М.Квиркелия член Реввоенсовета Кавказского фронта Г.К.Орджоникидзе заявил: «…Политбюро ЦК одобрило постановление Кавбюро о наделении горцев землей, не останавливаясь перед выселением станиц…».

РЦХИДНИ. ф. 80, оп. 1, д. 72, л. 2.

3. Приказ № 01721 (под грифом «секретно»), за подписью временно исполнявшего обязанности командующего Кавказской трудовой армией А.Медведева, в котором говорилось: «…Член РВС Кавфронтатов. Орджоникидзе приказал: первое — ст. Калиновскую сжечь; второе — станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская, Михайловская — отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь всегда бывшим преданным Соввласти нагорным чеченцам: для чего все мужское население вышеозначенных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север, для тяжелых принудительных работ; стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться в хутора или станицы на Север; лошадей, коров, овец и прочий скот, а также пригодное для военцели имущество передать Кавтрудармии — ее соответствующим органам, причем лошадей распределить по указаниям Штаба фронта.

Во исполнение означенного приказа ПРИКАЗЫВАЮ:

Первое. Командвойск Надтеречной лини и, продкомандарму Скудре назначить комиссию под председательством Комштаба войск группы тов. Гегечкори в составе двух членов, по своему усмотрению, которой: все мужское население от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить в Грозный для дальнейшего направления на Север для принудительных работ; все остальное население выселить в хутора и станицы не ближе 50-ти верст к северу и западу от Калиновской; весь скот, подводы, хлеб и фураж, также пригодное для военцели имущество вывезти, после чего станицу Калиновскую сжечь. Из числа забранного из Калиновской имущества разрешаю оставить действительно необходимое частям группы, а все остальное и всех лошадей отправить в Грозный в мое распоряжение.

Второе. Начальнику политотдела и особого отдела и председателю Ревтрибунала армии выделить по одному ответственному представителю для назначения членами комиссии по проведению репрессивных мер против восставших станиц Сунженской линии. Председателем означенной комиссии назначаю Помначарма тов. Окушко. На комиссию возлагаю непосредственное исполнение приказа тов. Орджоникидзе, для чего призываю все мужское население станиц (Ермоловской, Закан-Юртовской, Романовской, Самашкинской, Михайловской) от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и снабдив соответствующими документами, отправлять на Север, не ближе Ростова-на-Дону в концентрационный лагерь; все остальное население выселить в хутора и станицы за р. Терек; всех лошадей, подводы и пригодное для военных имущество забрать из вышеупомянутых станиц и отправить в Грозный в мое распоряжение, скот, продовольствие и фураж передать представителям Орджоникидзе.

Комиссии представляются права чрезвычайного судебного органа по проведению означенных мер, станицы (Ермоловская, Закан-Юртовская, Романовская, Самашкинская, Михайловская) предоставить в распоряжение выделенных мною и Грозненском и Чеченским исполкомами комиссии для передачи горскому населению.

Третье. Начоблжелдор тов. Ефремову принять на себя общее руководство по проведению репрессивных мер против Ермоловской, Закан-Юртовской, Романовской, Самашки некой, Михайловской, представив комиссии вооруженную силу и всеми мерами оказывать ей нужное содействие.

Четвертое. Предопродкома тов. Пивен выделить своих ответственных представителей для вывоза из поименованных в предыдущем пункте станиц скота, продовольствия и фуража.

Пятое. Начотдела воинских перевозок тов. Блинову озаботиться предоставлением комиссии потребного количества подвижного состава.

Шестое. Всем начальникам и комиссарам объявить всему казачьему населению, что впредь за всякое посягательство на Советскую власть, даже за попытки к восстанию, они будут подвергаться таким же репрессиям.

Седьмое. Приказ сей разрешаю огласить частям войск тов. Скудре и Ефремову».

РЦХИДНИ. ф. 85, оп. 11, д. 131, л. 11.

5. Из телеграммы И.В.Сталина — В.И.Ленину от 26 октября 1920 г.: «Несколько казачьих станиц наказаны примерно...».

6. Из секретной телеграммы И.В.Сталина и Г.К.Орджоникидзе от 30 октября 1920 г.: «РВС Терской группы. Копия РВС Комфронта. Грозный. Предписывается Вам произвести в срочном порядке переселение казаков Асиновской станицы за Терек…».

7. Из телеграммы И.В.Сталина — В.И.Ленину от 30 октября 1920 г.: «Первое. Выселено в военном порядке пять станиц. Недавнее восстание казаков дало подходящий повод и облегчило выселение, земля поступила в распоряжение чеченцев. Положение на Северном Кавказе можно считать несомненно устойчивым…».

РЦХИДНИ. ф. 17, оп. 112, д. 93, л. 35.

8. Из телеграммы члена Реввоенсовета Кавказской трудовой армии Врачева Г.К.Орджоникидзе и И.В.Сталину от 1 ноября 1920 г.: «Выселение станиц идет успешно... Сегодня у меня происходило совещание с чеченцами — представителями аулов. Настроение чеченцев превосходное, они рады до бесконечности и заявляют, что наш акт для них великое историческое событие».

На протяжении десятилетий советские люди со школьной скамьи воспитывались в духе межнационального братства. Помните фильм «Цирк»? «Рожайте нам хоть черненьких, хоть красненьких, хоть зелененьких в крапинку…» Коммунистическое руководство крепило дружбу с «братскими» режимами Африки, арабского мира, Латинской Америки. Туда шли нескончаемым потоком наши ресурсы, сюда таким же потоком стремились студенты «родственных» стран, там выполняли «интернациональный долг» наши солдаты, проливая кровь за чужие интересы и чужую землю. Отстраивались и богатели советские республики. Русская молодежь ехала в пустынные степи — поднимать целину. А в это время хирела и угасала разгромленная и опустевшая русская деревня, сиротела русская земля, русская средняя полоса, а с нею и русская Сибирь оказывалась забыта. Из нее черпались последние соки, безрассудно растрачиваемые на близких и совсем дальних «родственников», но взамен она не получала ничего.

«Братством народов» прожужжали уши всем. Но вот, что характерно: советскими в результате селекции стали преимущественно русские люди. Ни грузины, ни армяне, ни киргизы, ни иные народы не забывали своего исконного имени, не забывали ни на мгновение, что они — грузины, армяне, киргизы… Да, все национальные республики подчинялись советским законам, но оставались национальными. И понятие советский человек олицетворялось, в основном, русскими. За счет русских строилось все мифическое братство советских народов, которое затрещало по швам, обнажив всю ложность свою, при первом толчке. В конце 80-х обнаружилась неприглядная истина: «Братство братством, а табачок-то врозь». Ленинское наследие сдетонировало, когда его перестроившиеся последыши поднесли огонь к заботливо оставленному фитилю, и вдруг выяснилось, что никакого советского братства не было и нет, а «братские народы» все это время копили в себе зерна шовинизма, удобренные некогда большевиками, и ненависть к «оккупантам», причем понимая под таковыми не столько Советский Союз, сколько Россию, не столько коммунистов, сколько русских. Платой за иллюзии «братства» стала русская кровь, хлынувшая на окраинах гибнущей державы…

Заключение

«...Тысячи русских душ измордовал марксизм — величайшая утопия, вылупившаяся из хилиастической ереси раннего христианства. И только в наши дни на фоне безответственного разгула экспериментаторства в политике, в экономике, в культуре в полной мере постигаем мы степень смертоносной травмы, нанесенной и душевному складу, и духовному состоянию народа, — ведь как ни изощряйся в отчуждении, от принадлежности к народу не отлучить ни наших нынешних очарованных Западом странников, ни «новых русских», ни тысячи сбежавших в поисках лучшей доли, ни тысячи оставшихся исключительно для участия в предчумном пиру.

...Только что партия коммунистов торжественно провозгласила: «Нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме!» И неважно, что никто, решительно никто не верил в провозглашенное. Важно другое: то самое «нынешнее поколение людей» освоило способ жизни без веры во что-либо «торжественно провозглашаемое». Такое освоение свершалось на уровне элементарного инстинкта выживания. Оно же, выживание, диктовало (опять же на уровне инстинкта) искреннее отталкивание от всякого формулирования этого самого всеобщего неверия.

Свершилось! На одной шестой части суши сформировался «новый советский человек» — будущий могильщик коммунистического режима.

Тщетно А.И. Солженицын призывал жить не по лжи. Поздно. Люди научились жить по «не вере». Причем все — от колхозника до члена Политбюро. Именно — по «не вере», а не по лжи, что, как оказалось, вовсе не одно и то же.

…Наука проживания без веры, но с обязательным исполнением хотя бы критического минимума обрядов лояльности в последние десятилетия коммунистического режима достигла подлинного совершенства. Ведь даже столь знаменитое: «Возьмемся за руки, друзья…» — один из рецептов лукавого душевного равновесия. А в молитве-то нашей как? «Но избавь мя от лукавого…»

И не лукавость ли стала определяющим стереотипом поведения советских людей последних советских десятилетий?

Двуипостасен дьявол. Однажды он — Люцифер, богоборец, по-человечески красив он ослепляющей идейностью пафоса… Но как кто-то верно сказал, пафос обратим в припадок. Долго жить в состоянии пафоса народ не может. И тогда Люцифер обращается в Аримана — в «Лукавого»… И, по главной христианской молитве судя, лукавость — самая пагубное состояние человеческой души.

Лукаво жили…» — так писал Л.И. Бородин в своих воспоминаниях. Он же справедливо отметил: «Говорил уже и повторюсь, что развал советской экономики начался не в так называемую эпоху застоя, а намного раньше, когда Хрущев легкомысленно посягнул на ударную трудармию Страны Советов — на ГУЛАГ!» В самом деле, без рабов «великие стройки» скоро приказали долго жить, ибо энтузиазм вольных столь же скоро улетучился и сменился «жизнью не по вере».

Грандиозный советский эксперимент провалился с не менее грандиозным треском. Отстроенный армиями рабов, оснащенный мощнейшим оружием, разработанным в истоках своих учеными рабами шарашек, «великий и могучий» союз канул, и ничто не спасло его, потому что не осталось главного — того самого человека-хозяина, с которым так старательно боролись, той самой веры без лукавства и правды без уклонений, ни цельности мировоззрения, ни ответственности, ни самостоятельности, ни чести…

И все же для общего плана эксперимент этот оказался удачным. Удача же заключалась в том, что коммунизм покончил с исторической Православной Россией, которая являлась первой и главной преградой на пути сатанинских сил. Более того, опустошив, обезбожив, растлив ложью душу народа, внеся в нее неистребимое двойничество и лукавство, отняв память и имя, разучив работать и самостоятельно мыслить и действовать, воспитав в постоянном следовании спущенным сверху указаниям и, наконец, распалив многолетним дефицитом, завистливость и жадность к материальным благам, большевистская власть подготовила благодатный материал для успешной реализации на нем нового, уже общемирового, эксперимента.

Эксперимент этот осуществляется сегодня на наших глазах, и о нем мы поговорим в следующей части нашего исследования.

Предыдущие главы:

Елена Семенова. Разрушение традиционной культуры
Елена Семенова. Нравственное растление, разрушение семьи и всех традиционных ценносте
Елена Семенова. Дехристианизация
Елена Семенова. Закрепощение образования и науки (часть I)
Елена Семенова. Закрепощение образования и науки (часть II)
Елена Семенова. Разрушение хозяйства (часть I)
Елена Семенова. Разрушение хозяйства (часть II)
Елена Семенова. Разрушение хозяйства (часть III)
Елена Семенова. Денационализация (часть I)

Скачать книгу «Без Христа, или Порабощение разума» целиком