«Правда выше Некрасова, выше Пушкина, выше народа, выше России, выше всего, и поэтому надо желать одной правды, и искать ее, несмотря на все те выгоды, которые мы можем потерять из-за нее, и даже несмотря на все те преследования и гонения, которые мы можем получить из-за нее».

Ф.М. Достоевский.

 

 

«И все-таки мы победили!..»

 

С каждым годом все дальше и дальше от нас отходят дни Второй мировой войны и событий 1945 года, определивших устройство мирового порядка на 46 лет. Для кого-то они стали днями Великой Победы над врагом, для кого-то – днями величайшей трагедии и крушения всех надежд. И самое печальное, что к этим двум категориям относились русские люди. Русские не в этническом, а в нравственно – патриотическом смысле. Идут годы, все новые и новые поколения граждан нашей страны входят в сознательную жизнь, но до сих пор нет однозначных ответов на жгучие вопросы тех далеких майских дней. Конечно, рамки одной статьи не могут их дать. Данной проблеме необходимо посвятить годы и годы напряженного труда, наверное, не одного поколения ученых. Автор не является профессиональным историком, а является человеком, уважающим и любящим историю своей Родины, но настоящую, а не лакокрасочную, пишущуюся в угоду тому или иному политическому деятелю, находящемуся в данный момент у власти. А ведь именно так писалась и продолжает писаться официозная история Второй мировой войны, по крайней мере, в нашей стране из года в год.

Парадокс заключается в том, что, наверное, ни об одном событии в истории России, начиная с Рюрика и кончая современными днями, не написано столько книг, исторических исследований, снято фильмов, как художественных, так и документальных, «сломано столько копий» в горячечных политических спорах, сколько этого сделано о Второй мировой войне, ее причинах и итогах. И ни одно событие не замутнено столь могучими потоками лжи, смешанной с правдой, как это. И отделить «зерна от плевел» в мутном историческом селевом потоке – ох как не просто!

Несмотря на обилие фактического материала, появившегося за последние 15 лет, объективной истории второй мировой войны до сих пор не существует. Последним изданием стал 12 – томный труд советских историков 70-х годов. Более того, ныне начинается очередной виток написания официозной истории России в безотносительном варианте, сведший практически к нулю первые попытки осмысления итогов Второй мировой войны, начавшиеся в конце 1980-х - начале 90-х годов. Объясняется это, на мой взгляд, тем, что порочная политика «согласия и примирения», провозглашенная правительством России относительно Революции 1917 года и Гражданской войны, медленно распространяется услужливыми бывшими «историками КПСС» на всю Русскую историю, а тем более на такие «скользкие вопросы», как Белое движение в годы Гражданской, и, тем более, Русское Освободительное движение в годы Второй мировой войны!

Результаты этой политики, к сожалению, ныне плачевны. И, на мой взгляд, они следующие.

Во-первых, «лакокрасочное покрытие» истории Второй мировой войны, обилие ложных «творцов победы», начиная от Сталина и кончая Брежневым, и казенно-штампованных героев, некоторые из которых вообще оказались мифическими персонажами, как, например, 28 панфиловцев (герои-то были, но не 28, а намного больше), сокрытие имен истинных прославленных воинов, как, например летчика – аса Ивана Федорова, сбившего за войну более 130 немецких самолетов и не получившего за это даже 1 звезду Героя Советского Союза, привели к тому, что любая информация о войне, исходящая от представителей власти, давно воспринимается, как заведомая ложь. Немецкая армия, изображавшаяся при Сталине как банда разбойников и дегенератов (достаточно вспомнить официозные фильмы тех лет), к концу правления коммунистов превратилась в некую безликую массу, причем нельзя было понять, а сколько, например, сбитых самолетов у лучших немецких асов? Когда открылась правда и оказалось, что Эрик Хартман сбил 352 самолета противника на Восточном фронте, а число немецких летчиков, сбивших более 100 самолетов к концу войны перевалило за сотню, то многих, ранее гордившихся Победой в Великой Отечественной войне, постигло глубокое разочарование, на которое наложились впечатления от все более и более падающего уровня жизни в СССР. Еще Владимир Высоцкий, оказавшись в 1973 году в Германии, был, по свидетельству Марины Влади, потрясен увиденным и все повторял: «И это страна, проигравшая войну…»

После 1991 года открытость общества и границ привели к тому, что масса людей, посетив страны Европы, Азии и Америки, шедшие по нормальному, а не коммунистическому пути развития, пришли к выводу, что время и силы нескольких поколений, живших при власти коммунистов, потрачены впустую, и, соответственно, победа в Великой Отечественной войне была ни к чему. «Лучше бы нас Гитлер завоевал, жили бы, как люди» - вот распространенное мнение некоторой части обывателей первой половины 90-х годов. Отсюда и многочисленные фашистские партии, расцветшие пышным цветом на обломках коммунизма.

Во-вторых, массовое обнищание большей части населения России и, в первую очередь, пенсионеров, а также отсутствие четко выраженной государственной политики и национальной идеи привели к тому, что практически весь электорат граждан старшего поколения, а именно, участников войны и «ее детей» встал на прокоммунистические позиции, олицетворением которых стала КПРФ Зюганова.

В – третьих, большая часть населения России вообще плюнула на историю, политику, литературу, т.е. на все то, что так интересовало народ в годы горбачевской «перестройки», и ударилась в «бизнес», решение сиюминутных бытовых проблем, полностью отдалившись от обсуждения трагического пути нашей Родины в 20 веке.

И самое плохое не то, что первая часть находится в состоянии стагнации, вторая постоянно убывает, вследствие естественного ухода из жизни, а то, что третья часть растет с каждым днем и практически готова, черпая информацию о Второй мировой войне, в основном, из телевизионных передач и художественных фильмов, для приятия любых идей, начиная от крайне правых и, кончая крайне левыми.

Гораздо меньшая часть общества, к которой относятся люди, не потерявшие интерес к истории Отечества, вне зависимости от рода их занятий, также претерпела существенные изменения за данный период времени. Здесь, на мой взгляд, также нет единства, и наметились следующие основные течения.

Во-первых, образовалась категория исследователей, отрицающих позитивную роль победы СССР во Второй мировой войне и считающих, не без основания, что эта победа продлила жизнь преступной коммунистической власти, а это, в свою очередь, вызвало чувство отвращения к России как в советских республиках, так и в социалистических странах, так как слова «русский» и «советский» для граждан этих стран были синонимами. Это предопределило, в конечном счете, крушение СССР и нынешнее печальное положение как России, так и многих из вновь образованных на постсоветском пространстве государств. Представители данного направления считают, что в годы Второй мировой войны правда была на стороне Русского Освободительного движения, которое при определенных обстоятельствах имело шанс на успех.

Во-вторых, существует мнение, также вполне обоснованное, что Гитлер был расистом, его режим нес смерть народам СССР, и поэтому борьба с ним была национально – освободительной, а коммунизм все-таки был меньшим злом для большинства людей, чем фашизм. Сталинский режим кончился вместе со смертью вождя, а последующие правители, хоть были и одиозны, но жизни большинства людей не угрожали. В 50-70-е годы шел бурный технический прогресс и советский строй хрущевско – брежневского типа имел даже некоторые преимущества перед нынешним бедламом. К коммунистической болтовне серьезно никто не относился, все делали свое дело, страна, хоть и медленно, но двигалась по пути прогресса, а трудности, связанные с предметами первой необходимости, напрочь отсутствовавшими при «развитом социализме», можно было преодолеть другими средствами, нежели ограбление народа и проведение бездарных и преступных псевдореформ.

В-третьих, по-прежнему существует мощная когорта представителей ортодоксально-коммунистического направления с «великим полководцем» Сталиным и официозной коммунистической версией истории Второй мировой войны. Причем коммунистический бред обильно сдобрен мифами о «жидо-масонском правительстве», с которым «боролся» товарищ Сталин, стреляя правых и виноватых. Эти «исследователи», выведя среднее арифметическое между коммунизмом и фашизмом, живут в мире исторических грез. Наличие представителей данного «направления», к сожалению, есть следствие нынешнего «смутного времени» но, тем не менее, хоть ими и должны заниматься специалисты по психиатрии, данная позиция находят отклик в душах многих интересующихся историей людей соответствующего психологического склада.

Таким образом, в настоящий момент четкой исторической концепции, определяющей отношение общества к итогам Второй мировой войны нет. Правящий слой медленно, но верно скатывается в поздний «брежневизм», заменяя глубокое и вдумчивое изучение проблемы каким-то суррогатом коммунистических мифов. Казенно-бюрократические праздники с приевшимися лозунгами создают впечатление, что на дворе не 2004, а 1984 год.

Кроме того, необходимо понимать, что среди нагромождения мерзостей и преступлений ленинско-сталинского режима Победа во Второй мировой войне являлась единственным светлым пятном, к которому постоянно апеллировали сторонники коммунизма во все послевоенные времена. Даже Павел Судоплатов, подводя итог жизни в мемуарах «Разведка и Кремль», сказал, что, глядя на пройденный путь, единственное, за что ему не стыдно, так это за Великую Отечественную войну. И это действительно так, ибо, если ни победа в войне, то предмета для дискуссии просто бы не существовало, а партию коммунистов следовало считать примитивной шайкой уголовных преступников, дорвавшихся до власти.

Рассмотрим последовательно все вышеозначенные направления, начиная с третьего. Борис Бажанов – секретарь Сталина в 20-е годы, человек, близко знавшего Сталина и писавший свои воспоминания в свободном обществе без идеологического давления, свидетельствовал:

«Коммунистическая система создала и выдвинула Сталина. Коммунистическая система, представляющая собой всеобъемлющее и беспрерывное разжигание ненависти и призывающая к истреблению целых групп и классов населения, создает такой климат, когда ее держатели власти всю свою деятельность изображают как борьбу с какими-то выдуманными врагами – классами, контрреволюционерами, саботажниками, объясняя все неудачи своей нелепой и нечеловеческой системы как происки и сопротивление мнимых врагов и неустанно призывая к репрессиям, к истреблению, к подавлению (всего: мысли, свободы, правды, человеческих чувств). На такой почве сталины могут процветать пышным цветом... Когда я хорошо понял Ленина и Сталина, мне пришлось спросить себя: правильно ли делает коммунистическая власть, называя «урок» - «социально близким элементом»? Не вернее было бы сказать: «Морально близкий элемент»¹.

Преступное правление Сталина и его клики и определило стиль руководства армией и страной, как в предвоенные, так и в военные годы и привело к тем результатам, которые мы обсуждаем ныне. И когда нынешние сталинисты, которые, в отличие от Бориса Бажанова, проработавшего 6 лет бок о бок со Сталиным еще до его раздутого культа, в глаза не видели «отца народов», прославляют этого «великого полководца и генералиссимуса», ни разу за всю войну не выехавшего к своим войскам, чего мировая история военного искусства не знала и во времена Рамсеса II, то пусть они задумаются над одним непреложным фактом. Ныне в День Победы широко практикуются телемосты, когда вся страна может видеть встречи ветеранов войны, разделенных тысячами километров. Почему никто из них не вспоминает генералиссимуса, приведшего к Победе? Вспоминают бои, походы, погибших и ушедших из жизни друзей, а его – ни один, ни единым словом! Недавно минуло 100 лет со дня подвига крейсера «Варяг», и был показан великолепный двухсерийный фильм на эту тему. Там были документальные кадры 1954 года, естественно, подвергнутые в те времена цензуре. На них старый матрос со слезами на глазах вспоминает о своем боевом командире - Всеволоде Федоровиче Рудневе. А ныне в свободном эфире ни один ветеран не вспоминает о генералиссимусе! Парадокс? Отнюдь нет. Система. Кто из ветеранов – афганцев вспоминает ныне о «маршале Брежневе», санкционировавшем ввод войск в Афганистан, или о «верховном главнокомандующем Ельцине», развязавшем Чеченскую войну? Думаю, что только крепкими непечатными словами могут помянуть они их в застольной беседе. С «генералиссимусом» - то же самое. О нём кричат на всех углах либо «герои НКВД», да и то не те, которые сражались на фронте, а таких было тоже немало (справедливости ради стоит вспомнить батальон НКВД геройски погибший в боях на Южном острове в Брестской крепости), а те, кто охранял архипелаг ГУЛАГ или сидел в особых отделах СМЕРШ, мешая выполнять боевые задачи истинным воинам.

Что же касается засилия «жидо-масонов» в сталинском правительстве, то обратимся к свидетельству того же Бориса Бажанова.

«Порядочную часть советских и антисоветских анекдотов сочинял Радек... Когда Сталин удалил Троцкого и Зиновьева из Политбюро, Радек при встрече спросил меня: «Товарищ Бажанов, какая разница между Сталиным и Моисеем? Не знаете? Большая: Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин из Политбюро». Это выглядит парадоксально, но к старым видам антисемитизма (религиозному и расистскому) прибавился новый – антисемитизм марксистский. Можно предсказать ему большое будущее»².

Реально к началу Великой Отечественной войны в состав Политбюро из евреев входили только Каганович и Мехлис. Вряд ли на них одних можно взвалить всю ответственность за бездарное руководство войной, хотя, бесспорно, свою долю ответственности они несут. Впрочем, на эту тему есть фундаментальное исследование А.И. Солженицына «Двести лет вместе», и любой интересующийся может прочитать об этой проблеме там.

Таким образом, ныне стенания о «великом полководце» издают, в основном, люди, подверженные аберрации исторической памяти, либо ортодоксальные исторические невежды.

Перейдем ко второму направлению. Гитлер, действительно, был расистом и воевал, во-первых, против России, а во-вторых – против коммунизма, хотя, по свидетельству очевидцев, к которым относится донской казак Петр Донсков, боровшийся в годы Второй мировой войны в рядах казачьих отрядов на Дону с большевиками, немцы великолепно использовали коммунистические кадры, которые служили Гитлеру столь же исправно, сколь и Сталину³. Декларируя освободительный поход против власти большевиков, на деле Гитлер имел совершенно другие планы. Да и не начинается освободительный поход с бомбежек городов с мирным населением, когда каждая брошенная бомба записывает в стан твоих врагов сотни людей.

Пример из моей семейной хроники. В 1941 году моя семья жила в Молдавии. Оба деда ушли в армию, а прабабушка, бабушка и мать, которой было 5 лет, эвакуировались на восток. Под Бульбоками на поезд налетела немецкая авиация, все выбежали из вагонов, мать забилась под сиденье, а пока ее пытались оттуда вытащить, немецкие истребители из пулеметов расстреляли практически всех выбежавших на улицу людей. Из всего вагона в живых осталось только их трое. Сомнительная «освободительная миссия». И таких примеров – тысячи. Как могли воспринимать подобные факты свидетели событий? Оказавшийся в подобной ситуации человек, стоящий на политическом распутье, примет однозначное решение.

Современникам вообще тяжело адекватно оценить доставшееся им историческое время. Нужна дистанция. Кроме того, огромное количество людей рождения 1905-1925 годов, составивших основной боевой костяк Красной армии в период Великой Отечественной, Императорской России практически не помнили, так что не могли на своем опыте сравнить жизнь в ней и Советском Союзе, и, соответственно, в годы Революции и Гражданской войны либо еще не родились, либо были детьми и воспринимали идущие мимо них события, как стихийное бедствие. Естественно, что жизнь в 20-е и даже 30-е годы ни в какое сравнение не шла с тем ужасом, который творился в Гражданскую войну и голодные 1921-22 годы. Поэтому в памяти детей Гражданской жизнь с годами все-таки хоть как-то улучшалась. Кстати, тот же самый рецидив произошел позже с детьми Великой Отечественной.

Другой отправной точкой для понимания поведения значительной части населения СССР в годы Второй мировой войны являются коллективизация и голод 1933 года, явившиеся следствием Революции и Гражданской войны. Об этом написано очень много, в том числе и фундаментальных работ, где описаны ужасающие сцены вымирающих от голода деревень и станиц. В 1930-33 годах повсюду бушевали восстания: на Дону, в Сибири, в центральной России, на Кубани и на Кавказе. Против восставших бросались в бой регулярные части Красной армии, применялась артиллерия, авиация и химическое оружие. По подсчетам А.И. Солженицына потери народа в эти ужасные годы составили около 15 миллионов человек. Все это сопровождалось оголтелой антирелигиозной пропагандой, взрывами храмов, уничтожением священнослужителей, которых с 1917 по 1940 годы было расстреляно, замучено в тюрьмах и лагерях более 130 тысяч человек (из около 180 тысяч священников дореволюционной России). Репрессии конца 30-х годов, обескровившие Красную армию, стали лишь финалом этой трагедии, предопределившей выбор многих людей во Вторую мировую войну.

Война началась. Началась полным разгромом Красной армии в приграничных сражениях. Народ вольно или невольно оказался втянутым в нее и вынужден был принимать жизнь такой, какая она есть, действуя, сообразно обстановке, которая везде складывалась по-разному. Вначале на многих оккупированных территориях народ встречал немцев хлебом-солью как освободителей. По началу немецкая власть была куда лучше советской – открывались храмы, создавалось самоуправление, разрешался рынок, возвращалась земля. Но по мере ухода фронтовых частей вермахта и заменой их войсками СС и частями полиции обстановка начинала меняться. Да и сталинское руководство не дремало. Вот как описывает реакцию руководства НКВД на начало войны Павел Судоплатов, осуществлявший практическое руководство диверсионной работой в тылу у немцев.

«Мы сразу же создали войсковое соединение Особой группы – отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН НКВД СССР)... Бригада формировалась в первые дни войны на стадионе «Динамо». Под своим началом мы имели более двадцати пяти тысяч солдат и командиров, из них две тысячи иностранцев – немцев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, вьетнамцев, поляков, чехов, болгар, румын. В нашем распоряжении находились лучшие советские спортсмены, в том числе чемпионы по боксу и легкой атлетике – они стали основой диверсионных формирований, посылавшихся на фронт и забрасывавшихся в тыл врага»⁴.

Именно эта бригада, развернутая позже в войска Осназа (Особого назначения) и послужила основой партизанских формирований в годы Второй мировой войны, ставших тем костяком, куда вливались бежавшие из плена, окруженцы, жители оккупированных территорий. Методы действия данных отрядов и формирований, естественно, были далеки от того идеала, который изображался в советских фильмах о войне. Тут было всякое: и беззаветное мужество и героизм, и подлость, густо замешанная на провокации. Если местное население не поддерживало партизан, то в ход шли методы, известные с древнейших времен: переодевание в форму врага и уничтожение мирных жителей. Причем, эти методы применялись с двух сторон – как со стороны партизан, так и со стороны гитлеровцев. Немалую роль играл также и тот факт, что, как правило, тыловые части любой армии мира, призванные осуществлять карательные мероприятия, состоят из отребья самого низкого пошиба.

В этом смысле части НКВД и СС являлись как бы зеркальным отображением. Действуя преступными методами на оккупированных территориях, они сеяли взаимное озлобление, и этот маховик раскручивался со страшной силой. В конце концов, разобрать, кто прав, а кто виноват, становилось уже невозможно. Так было при борьбе СС с партизанами, так было и при борьбе НКВД с бандеровцами и другими партизанскими соединениями подобного направления.

Очень ярко свои мысли и чувства выразил священник Алексей Ионов, избравший путь сотрудничества с немецкими оккупационными властями как единственно возможный в то время для возрождения религиозного самосознания народа.

«С немцами мы все считались по принципу – «из двух зол выбирай меньшее». Что немцы- зло, никто из нас не сомневался. Ни у кого из нас не было, конечно, любви к завоевателям «жизненного пространства» нашей родины. Глубокое сострадание и сочувствие к бедствующему народу, нашим братьям по Вере и крови – вот что наполняло наши сердца».⁵

Но многие посчитали «меньшим злом» сталинский режим и, забыв старые обиды, вышли на войну с внешним врагом, который на оккупированных территориях к 1942 году успел показать себя с самой отвратительной стороны. Кипели бои и на фронте, где гибли друзья, одноклассники, любимые люди, пусть даже по вине бездарного командования, но пули и снаряды, сражавшие их, были немецкие. Бомбы падали на родные города, разрушая дома, улочки, любимые места, с которыми были связаны воспоминания детства и юности у тысяч и тысяч людей. Все это медленно, но верно, возбуждало лютую ненависть к врагу. О высоких материях думали мало – действительность поглощала все. А в этой действительности была одна и главная задача – выжить. Она стояла перед всеми везде – на фронте, в оккупации, в тылу, в эвакуации, в рядах коллаборационистов и партизан. Причем не надо думать, что данная задача мешала выполнению другой, которую каждый сам ставил себе, будь то, например, защита Родины в понимании советской стороны или же стороны РОД. Две разные по своей природе задачи вполне совместимы, просто первая определена инстинктом самосохранения, присущим человеку от рождения, как составляющего звена Природы, а вторая – его нравственным и гражданским самосознанием, формируемым той исторической обстановкой, в которой он живет и действует. Сознательно же человек жертвует жизнью тогда, когда вторая задача одерживает верх над первой. Но каким бы чувством самопожертвования ни обладал человек, оно зачастую разбивалось о тупость и бездарность как коммунистического, так и фашистского руководства, осознаваемого очень и очень многими. От этого, зачастую и зависели многие решения, принимаемые людьми в те годы.

Укравшее русский патриотизм, сталинское руководство сделало верный в психологическом смысле шаг, привлекая на свою сторону даже Церковь. Во вскипевшей битве практически полностью была уничтожена довоенная Красная армия, разложенная сталинским доносительством и «подбором кадров», и в бой вступила новая армия, составленная из народного ополчения. К 1945 году из всех командиров полков Советской армии 173 человека начинали войну рядовыми. Таких военных карьер не знала ни одна армия мира! А сколько командиров полков и бригад ее начинало младшими офицерами и командирами?

Позволю себе привести два примера. Наш школьный военрук Митрофан Кириллович Середа (1918-1978) начал войну младшим лейтенантом под Брестом в 1941 году, а закончил полковником и командиром танковой бригады в Берлине. Дед моего друга - Михаил Иванович Макаренко (1916-1995), также бывший танкист, начинал войну в 1941 году сержантом, а кончил подполковником – начальником штаба бригады самоходных артиллерийских установок в Берлине. Не раз они рисковали жизнью, практически всю войну не покидая передовой, были отмечены многочисленными наградами и по семь раз ранены в боях за Родину. Вот такими и только такими людьми, вопреки всем жизненным невзгодам и тупому руководству, и выковывалась Победа. И если кто-то станет утверждать, что они воевали неискренне, из-под палки и не за Родину, а за коммунизм, то это будет ложь. И таких людей были тысячи и тысячи. Оба этих прекрасных человека и офицера служили в армии до начала 60-х годов, а потом были удалены как «неудобные» под разными предлогами. Именно в те годы и начиналась деградация Советской армии, полностью обновленной в ходе войны, закончившаяся полным разложением к концу коммунистического правления, миазмы которого продолжаются и до сего дня.

Война стала для многих людей той отдушиной, где человек мог проявить свои лучшие качества. Именно там, на передовой, по словам писателя – фронтовика Виктора Астафьева были и настоящая справедливость, и настоящая свобода.

«Справедливость единственно где была, так это на передовой, на самой-самой. Сейчас пишут: комиссары тут, артисты в окопах, газетчики, фотокорреспонденты. Да ничего подобного! Спросите об этом у настоящего честного фронтовика, у кого мозги еще не свихнулись. Никаких комиссаров, никакого НКВД, никаких следователей, которые в кино по окопам лазят. Да они обделаются еще на подходе к передовой! Никого там из них не было, там самый главный был Ванька – взводный с засаленным пузом – бегает с пистолетом, матерится... Ну, и где-нибудь поблизости командир роты. А командир батальона – это уже барин, ему отдельно кушать подано и все такое... Вот здесь была справедливость, вот здесь была свобода. И это меня потрясало. Уж здесь говорили чего хотели и делали чего хотели. И Бог им судья»⁶.

Именно эта фронтовая свобода и воспитала поколение людей, определивших судьбу нашей страны в послевоенные годы. Именно из этого поколения вышли великолепные писатели и кинорежиссеры, в числе которых Борис Васильев, Станислав Ростоцкий, Василь Быков, Вячеслав Кондратьев, Виктор Астафьев, Александр Солженицын. Список этот можно продолжать и продолжать. Именно они и создали те литературные произведения и кинофильмы, о которых большинство народа судило и судит о войне. Именно их мы читаем и смотрим до сих пор. Вся же коммунистическая казенщина не выдержала испытания временем. Из этого фронтового поколения вышли инженеры и ученые, внесшие решающий вклад в развитие военно–промышленного комплекса и космической техники, которой так гордятся и поныне правители страны, приписывая эти достижения себе, хотя имеют к ним такое же отношение, как сталинское руководство к Победе над врагом, ибо создано все это было не благодаря, а вопреки бездарной и преступной власти, подобно тому, как вопреки тупому и бездарному сталинскому командованию выковывалась Победа.

Конечно, Советская армия времен войны состояла не только из таких людей. Массовые мобилизации, поставившие за весь период войны под ружье (по данным А.И. Солженицына) около 30 миллионов человек привлекли в ряды армии в том числе «социально и морально» близкий власти уголовный элемент, который «перековывался» на фронте, подобно тому, как за 10 лет до этого - в лагерях. Именно этот «кадр Красной армии» при прямом попустительстве командования и опозорил имя русского солдата в Германии массовыми грабежами и насилием над мирными жителями. Об этом не раз писалось во многих исторических исследованиях⁷. Но, конечно, не все наши солдаты были такими. Любое массовое движение привлекает в свои ряды случайный элемент, а уж тем более - миллионные мобилизации.

Подытожить сказанное о Великой Отечественной войне, точнее о ее восприятии огромным количеством людей того поколения, воевавшими на советской стороне, можно великолепными словами писателя – фронтовика Вячеслава Кондратьева.

«Для нашего, воевавшего поколения она была и остается «звездным» часом» обретения подлинных гражданских чувств, великим подвигом жертвенности, принесенной на алтарь Отечества, временем незабываемым и очень значимым, оставшимся в нас до конца дней. Но спрашивается: не зря ли воевали? Я убежден: не зря! Если что и было настоящее в нашей семидесятилетней истории – это была война. Вот почему, несмотря на кровь, на муки, на нечеловеческие тяготы войны, мы – ее участники – вспоминаем о ней как-то светло. Видимо, потому что в то время мы брали выше себя, и оно освящалось великой целью защиты своего Отечества, когда мы ощутили себя гражданами. Больше такого в нашей жизни не было...»⁸

Трудно к этому что-либо добавить.

Но была и другая сторона войны, о которой много и справедливо пишут современные исследователи, относящиеся к первому направлению ученых по терминологии настоящей статьи. Говоря о Русском Освободительном движении в годы Второй мировой войны, на мой взгляд, необходимо рассмотреть 3 составляющих проблемы:

1. причины возникновения;

2. нравственные основы движения;

3. военно-организационные аспекты.

Кратко рассмотрим все 3 составляющих. Согласно подсчетам современных исследователей данного вопроса, на стороне Германии сражалось около 1 миллиона 200 тысяч бывших граждан СССР и Российской Империи. Численно – это около двух «Великих» армий Наполеона. Один этот факт сразу говорит о том, что никакой речи о примитивном предательстве быть не может. Главной причиной его возникновения стала Русская революция и, как ее следствия, - Гражданская война и ленинско-сталинский террор в Советской России, а позже – в СССР. Данному вопросу посвящено в настоящее время достаточно большое количество фундаментальных работ. К одной из таковых относится книга Николая Толстого «Жертвы Ялты», в которой автор приводит следующие статистические данные.

«В войне 1914-1918 годов центральные державы взяли в плен 2417 тыс. русских, из них умерло 70 тысяч. В 1941-45 годы немцы захватили в плен 5754 тыс. русских, из них умерло 3,7 миллиона. Можно было бы также предположить, что катастрофические события 1941 года требовали драконовских мер. Но в 1914 году информация о хорошем обращении немцев с пленными не влияла на лояльность царских солдат. Русские офицеры прославились тем, что больше других пленных упорствовали в побегах из немецких лагерей; всего сбежало около 260 тыс. русских, и большинство их снова пошло в родную армию. Несмотря на активную немецкую и пораженческую пропаганду в лагерях в 1917 году, лишь какие-то жалкие 2 тысячи украинских националистов согласились дезертировать в немецкую армию. В 1944 году на этот шаг решилось около миллиона русских военнопленных».⁹

Таким образом, произведя нехитрые арифметические подсчеты, можно заключить следующее. Если в живых в немецком плену в 1917 году осталось около 2347000 военнопленных, то 2000 перешедших в стан врага составят от этого числа 0,085 %. Если во Вторую мировую войну осталось в живых около 2054000 военнопленных, то 1 миллион, перешедший в стан врага составит от этого числа 48,68 %. Цифры говорят сами за себя лучше лозунгов и эмоций. Если даже встать на ортодоксально – коммунистическую точку зрения и заявить, что «все поголовно умершие в плену советские солдаты предпочли голодную смерть измене, а 70000 русских воинов в Первую мировую войну уморил голодом подлый царский режим, плюнувший на своих пленных солдат», то соотношение получится тоже внушительное: те же самые 0.085 % против 17,4 %. Но совершенно ясно, что подобные заявления – полная чушь. Да, что-то не заладилось у большевиков с воспитанием «человека нового типа», если число перешедших в стан противника после 25 лет «воспитательной работы» увеличилось более чем в 500 раз!

Совершенно особо стоит вопрос о войне казачества с большевиками. Казаки - самые доблестные защитники Отечества во все войны, которые вела Россия, начиная с начала 17 века и кончая Первой мировой войной, когда даже в условиях крушения армии в 1917 году ни один из казаков не дезертировал из своих полков, а, видя уже полную невозможность нахождения на фронте из-за практического отсутствия такового к концу 1917 – началу 1918 года, казачьи части со знаменами и офицерами вернулись по родным станицам. И при этом, в годы Второй мировой войны казаки в огромном своем большинстве воевали в рядах Германской армии. Объяснение этому только одно – геноцид ленинско-сталинского правительства против казаков, подобный холокосту евреев со стороны гитлеровцев. Однако что-то никто не удивляется, почему евреи не защищали фашизм?

Война казаков с большевистским режимом, начавшись весной 1918 года с небольшими перерывами не прекращалась вплоть до начала Великой Отечественной войны. Выражение она находила в виде стихийных и разрозненных восстаний, бушевавших по всем казачьим войскам. Зверства большевиков на казачьих землях ныне достаточно подробно освещены и полностью идентичны преступлениям нацистов против евреев, славян и других «неполноценных» с их точки зрения народов. А какая криминальная подоплека – национальная или классовая стоит под подобными преступлениями – велика ли разница? Казачество в боях и насильственных депортациях, пытках и издевательствах потеряло тысячи и тысячи жизней. Ни забыть, ни простить этого казаки, естественно, не могли. Все чувства были полностью атрофированы, кроме одного – жажды возмездия преступной власти. В горах Кавказа партизанские отряды терских и кубанских казаков действовали, не прекращая, с 20-х годов вплоть до начала Второй мировой войны. Совершенно естественно, что нападение Германии было воспринято основной массой казаков как единственная возможность свергнуть ненавистное большевистское ярмо.

По данным современных исследователей в казачьих формированиях в составе Вермахта и ваффен СС в 1941-45 гг. сражалось до 80 тысяч человек, из них не менее 50000 – потомственные казаки. Еще более впечатляют статистические данные о числе казачьих беженцев, устремившихся за отступающей немецкой армией с 25 января по 20 февраля 1943 года: 135580 – донские казаки, 93957-кубанские, 23520 – терские, 11865 – ставропольские, 31578 – народы Северного Кавказа, 15780 – калмыки, итого: 312550 чел¹⁰. Масштабность цифр позволяет говорить об исходе целого народа. Не учитывать этого, замалчивать это – есть нравственное преступление как перед собственной историей, так и перед гражданами своей страны, ибо забывающий историю обречен ее повторить.

Подытожить сказанное лучше всего словами русского эмигранта Александра Степановича Казанцева, принимавшего непосредственное участие в Русском Освободительном движении.

«Участие русских военнопленных в борьбе Германии против ее врагов и, прежде всего, против Красной Армии – явление невиданное и небывалое ни в истории России, ни в какой бы то ни было другой. Явление это можно объяснить только политикой советского правительства и до войны, и во время нее. Если на сторону врага государства переходят во время войны единицы, то уместно говорить о выродках. Если это делают десятки тысяч, то объяснить это можно моральным падением народа в целом. Но если переходящих приходится считать миллионами, то первый и второй диагнозы неверны и объяснения нужно искать не в психологии переходящих, а в окружавшей их обстановке, в условиях их жизни, в данном случае в практике советского строя».¹¹

Гораздо больше споров вызывали и вызывают нравственные основы Русского Освободительного движения. Имели ли моральное право как представители эмиграции первой волны, так и бывшие советские граждане взять в руки оружие для борьбы со сталинским режимом, вступая в ряды Германской армии, учитывая, что она боролась не только против большевизма, но и против национальной России?

Современные сторонники как ортодоксально – коммунистического направления, так и некоторые сторонники второго, рассмотренного выше, отказывают им в этом праве. Вспоминая свою фронтовую молодость, они не понимают и не хотят понять, как можно было поступать иначе, чем они. Но, помня о своей фронтовой молодости, которая для них, по понятным причинам, свята, они должны помнить, что у их старших современников тех лет тоже была своя молодость, прошедшая под знаменами Императорской России в рядах полков Русской армии в годы Великой войны 1914-18 годов, овеянных славой многих боев и походов и являвшихся носителями традиций столетий, к которым в годы Великой Отечественной войны примазалось омерзительное большевистское руководство, всего за 3 года до того взорвавшее памятник русским воинам на поле Бородина вместе с могилой Багратиона. И отказывать русским офицерам в их праве на историческую память, помня лишь только о своей, просто безнравственно. Не могли забыть русские офицеры наглого большевистского предательства Родины в годы Революции 1917 года и глумления над всеми святынями, не могли простить расформирование их родных полков и попрание истории Отечества. И не проще ли было, например, Петру Николаевичу Краснову в его 73 года спокойно доживать свой век в эмиграции, занимаясь литературным трудом? Кто бы посмел осудить за это участника трех войн, многократно раненого в боях? Все дело в том, что единственной вооруженной силой, которая могла бы смести коммунистический режим в то время, была немецкая армия. И эти люди, мечтавшие при своей жизни свергнуть коммунистическое иго такого шанса упустить не могли. И были их - тысячи.

Олицетворением противоположного направления в эмиграции стал генерал Антон Иванович Деникин – бывший командующий Вооруженными Силами Юга России. Прозорливо глядя вперед, он предрекал бесславный конец гитлеровской Германии и всеми силами старался удержать русских эмигрантов от участия в войне на ее стороне. Однако, он надеялся, что Красная армия после победы над внешним врагом сметет большевистский режим. В этом смысле история подтвердила правоту генерала П.Н. Краснова и его единомышленников, ибо коммунистический режим укрепился и просуществовал еще полвека, в некотором смысле не кончившись и поныне.

В политике и в обычной жизни есть такое понятие, как совпадение интересов. Любое государство вело за свою историю многочисленные войны и, зачастую, в противоположных союзах за достаточно короткие исторические сроки. Приведем ряд примеров из истории 20 века.

Русско-японская война 1904-05 годов между двумя непримиримыми противниками всего через 10 лет обернулась участием Японии в Первой мировой войне на стороне Антанты в союзе с Россией. Румыния, в Первую мировую войну спасенная Русской Императорской армией, во Вторую воевала на стороне Германии, а во все времена дружественная нам Болгария и в Первой, и во Второй мировой войнах принимала участие в коалиции держав, враждебных как России, так и СССР, а между тем трудно найти более дружественный нам народ, чем болгарский. Интересы партии большевиков в годы Первой мировой войны совпали с интересами немецкого Генерального штаба, а интересы мировой еврейской диаспоры в годы Второй мировой войны – с интересами Советского Союза. Но после окончания этих войн, как мы видим, они стали диаметрально противоположными.

Поэтому ни о каком предательстве со стороны русской эмиграции, пошедший на временный союз с Германией говорить не приходится, тем паче, что сам Сталин всего за 2 года до того, начал в союзе с Гитлером войну нападением на Польшу 17 сентября 1939 г. Союз РОД с Германией был обусловлен совпадением интересов. И союз этот, даже в случае разгрома Красной армии, неминуемо должен был рухнуть и обратиться в непримиримую вражду, подобно тому, как обратился в такую же вражду советско-нацистский союз. Тем более, что контакты эмигрантов были не с партийным руководством Рейха, а, как правило, с представителями его высшего офицерского корпуса, сплошь состоящего из кадровых офицеров Кайзеровской Германии, относившихся к нацистскому руководству достаточно негативно. И потом, кто как не большевики кричали на весь мир о том, что их государство не имеет ничего общего «с проклятым прошлым». Вот и представители этого прошлого не хотели иметь ничего общего с большевиками.

Что же касается бывших советских граждан, то тут вопрос более сложный. Он распадается на юридическую и нравственную составляющие. Если бывшие офицеры Императорской и Белой армий, а также казаки, ушедшие в эмиграцию, никогда не присягали СССР и не несли перед ним никакой юридической ответственности, то дававшие присягу бывшие советские граждане формально несли ответственность перед советским законом. Именно это и послужило основой Ялтинских соглашений февраля 1945 года, подло нарушенных союзниками менее чем через полгода.

О преступлениях сталинского режима перед собственным народом написано много. Совершенно естественно, что никакой нравственной ответственности перед преступниками, бросившими военнопленных на голодную смерть, заранее объявив их предателями, применяя репрессивные меры даже к членам их семей, эти люди нести не могут. С точки зрения же юридической большевистский режим был противозаконен с самого своего начала, ибо пришел к власти преступным путем, поэтому и все присяги, данные ему под принуждением, юридической силы с точки зрения международного права не имеют. Юридической стороне незаконности большевистской власти посвящены ныне работы специалистов по данному вопросу, где аргументировано доказывается эта теза¹². Но Родина?.. Россия? Эти понятия были в душе каждого человека индивидуальны и, не связанные никакими обязательствами перед преступной властью, люди решали сами, каким способом защищать Отечество. На компромисс же приходилось идти всем, так как две основные противоборствующие силы определились четко: либо человек давил в своей душе презрение к коммунизму и воевал за Родину на советской стороне, либо, не прощая коммунистам подлости и преступлений перед Родиной, перед собой и своими близкими, шел в ряды Русского Освободительного движения, надеясь на перелом ситуации в ходе войны, естественно, также соглашаясь на компромисс с не менее преступным гитлеровским режимом. Других путей, увы, не было. Путь нейтралитета для подавляющего большинства людей был в то время невозможен.

Надежды же на будущее питали все. Воевавшие на советской стороне надеялись на то, что коммунистический режим после победы модернизируется и смягчится, распустит колхозы и лагеря, амнистирует заключенных. Воевавшие в рядах Русского Освободительного движения надеялись вначале на прозрение нацистского руководства (не случайно Власов и его сподвижники называли гитлеровское правительство «клубом самоубийц»), а позже – на поддержку Союзников и в конечном счете на соединение с лучшей частью Советской армии и на свержение обеих диктатур. Были ли эти надежды наивными? Бесспорно. Но они были здравыми, так как люди в большинстве своем обладали нормальной психикой и мыслили логически в отличие от бездарных правителей двух диктатур.

К чему привело свои страны нацистское и коммунистическое руководство мы видим ныне. Германия, испытав дважды за 20 век горечь поражения, до сих пор платит по векселям жертвам Второй мировой. Коммунизм, с треском обанкротившись по всему миру, начиная от Кампучии и кончая Восточной Германией, привел свои страны к нищете, нравственному и политическому упадку, конца и края которому не видно. Так что лучше быть наивным, чем безумным.

И в заключении данного пункта - два мнения участников Второй мировой войны, оказавшихся в противоположных лагерях. Николай Толстой в «Жертвах Ялты» приводит объяснения одного из солдат РОА, в прошлом сержанта Красной армии, сражавшегося с немцами под Одессой, награжденного двумя советскими орденами и раненым попавшего в плен.

«Вы думаете, капитан, что мы продались немцам за кусок хлеба? Но скажите мне, почему советское правительство продало нас? Почему оно продало миллионы пленных? Мы видели военнопленных разных национальностей, и обо всех них заботились их правительства. Они получали через Красный Крест посылки и письма из дому, одни только русские не получали ничего. В Касселе я повстречал американских пленных, негров, они поделились с нами печеньем и шоколадом. Почему же советское правительство, которое мы считали своим, не прислало нам хотя бы черствых сухарей?... Разве мы не воевали? Разве мы не защищали наше правительство? Разве мы не сражались за Родину? Коли Сталин отказался знать нас, то и мы не желали иметь с ним ничего общего!»¹³

В 2001 году в Петербурге вышла книга «Трагедия мясного бора». Там собраны воспоминания участников Любанской операции. После ее прочтения охватывает два чувства: чувство преклонения перед подвигом и мужеством солдат, выдержавших этот кромешный ад, и чувство презрения и ненависти к бездарнейшему командованию и преступному правительству, доведшему до такой трагедии армию. Вот как передает свои чувства бывший командир 3 батальона 1002-го стрелкового полка капитан в отставке М.Т. Нарейкин:

«Далеко не всем удалось выйти живыми из этого адского котла. Многие встретили свою смерть уже на пороге Большой земли. Многих поглотили Волховские болота, многие, обессилев, попали в плен. Этой участи не избежал и я... Когда я вижу торжественно-скорбную церемонию возложения венков к могиле Неизвестного солдата, то на меня наваливается тяжесть воспоминаний о пережитом и пройденном. Я погружаюсь в свои воспоминания, и мне видится атакующий батальон до и после боя, павшие герои. Многие из них покоятся в братских могилах. Если исключить из состава моего батальона немногих счастливчиков, вроде меня, то можно назвать Неизвестными батальоны и даже полки. Мне вспоминаются все: и известные, и неизвестные, и живые, и мертвые, кто получал награды и те, у кого война отняла все, лишив их и жизни, и имени, и наград...»¹⁴

Вот два мнения участников войны, так или иначе связанных с именем генерала Власова. Кто из них прав? По-моему оба. Один не мог простить Сталину и его клике скотского отношения к себе и своим товарищам и пошел свергать ублюдочный режим в ряды РОА. Другой не мог забыть погибших друзей и во имя их памяти претерпел все лишения немецких концлагерей, вернувшись на Родину. Мне неизвестна дальнейшая судьба этих людей, но самое печальное то, что они вполне могли оказаться после войны в одном сталинском лагере. А.И. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» великолепно описывает подобные метаморфозы.

Говоря о военно-организационных аспектах Русского Освободительного движения, можно констатировать факт, что как целостная структура с единым командованием оно состояться просто не успело. Объясняется это тупостью нацистского руководства, высшим олицетворением которой стал ближайший сподвижник Гитлера – Лей. В. Штрик–Штрикфельд в воспоминаниях «РОА против Сталина и Гитлера» красноречиво описывает встречу генерала А.А. Власова с этим типом. В начале встречи Андрей Андреевич Власов пытался объяснить Лею через метаморфозы своего жизненного пути те мотивы, по которым он встал на путь борьбы со сталинским режимом. «Лей прервал его.

-Это тоже меня не интересует. Я знаю Ваше Открытое письмо, но ведь оно написано для дураков, то есть для быдла. Меня интересуют действительные причины перемены Ваших взглядов.

Вальтер перевел. Власов встал и сказал:

• Тогда не лучше ли нам распрощаться? Если обо всем этом я не должен говорить, доктор Лей никогда не поймет, почему я начал борьбу с большевизмом.

На это Лей, обратясь к Вальтеру, заметил:

- Я думал, что этот человек рассорился со Сталиным потому, что тот его обидел»¹⁵.

Это свидетельство очевидца как нельзя лучше характеризует интеллектуальный уровень гитлеровского руководства. Надежды на всемерную поддержку нацистами Русского Освободительного движения были призрачными. Только надвигающаяся катастрофа заставила Гитлера и его присных признать РОА, но было уже поздно.

По мнению современных исследователей «минимальные мобилизационные ресурсы ВС КОНР составляли 370-400 тыс. человек, из которых большинство имело опыт военной службы. Кроме того, половина из них уже участвовала в боевых действиях против стран антигитлеровской коалиции. При штатной численности и укомплектованности стандартной власовской дивизии в 11865 военнослужащих, имевшихся ресурсов оказалось бы вполне достаточно, чтобы укомплектовать 30 линейных дивизий. В действительности Власов и Трухин успели востребовать для формирования армии не более 30-35% возможных ресурсов»¹⁶.

Но даже если предположить, что Власову и Трухину удалось бы собрать в единый кулак все силы, то и в этом случае они не могли бы противостоять многомиллионной Красной армии и силам Союзников. Экономический и военный потенциалы Германии и Союзников на тот момент были просто несоизмеримы. Единственная надежда была на то, что противоречия в лагере стран антигитлеровской коалиции станут непреодолимыми и в 1945 году случится то, что случилось в 1947, то есть полный разрыв между коммунистическим сталинским режимом и Западом, закончившийся речью Черчилля в Фултоне и Холодной войной. Но в 1944-45 гг. руководители западных стран находились совершенно в другом психологическом измерении.

Это психологическое состояние было не только у правителей государств, но и у чинов вооруженных сил союзников. Чего стоят советы армейских офицеров англичан и американцев «переизбрать Сталина, если он вас не устраивает», даваемых власовцам и казакам при беседах с ними на многочисленных допросах. Поэтому с грустью приходится констатировать факт, что в тот исторический период Русское Освободительное движение, оказавшееся между молотом и наковальней в великой битве народов, было обречено на неудачу.

Необходимо учитывать также еще один немаловажный фактор – колоссальную усталость от войны всех без исключения ее участников. Большинству людей, измотанных до предела страшной борьбой было уже абсолютно наплевать на Гитлера, Сталина, коммунистов, фашистов, демократов, республиканцев – лишь бы все это скорее закончилось, поэтому на вторую Гражданскую у измотанной войной страны просто не хватило бы сил. Ведь если в Первую мировую войну центральные области России никак не пострадали, и тыл жил весьма вольготно, то в данном случае была совершенно противоположная картина.

Случилось то, что случилось. Все гипотезы, бесспорно имеющие право на жизнь, относятся уже к альтернативной истории, которая нужна для неповторения сделанных ошибок в будущем, но бессильна изменить прошлое.

Великий русский философ Иван Ильин определял духовный смысл войны следующим образом.

«Духовная оправданность войны определяется теми мотивами, которые побудили народ открыть военные действия, и теми целями, которые он, воюя, имеет в виду и осуществляет. Скажи мне, ради чего ты начал войну и ведешь ее, и я скажу тебе, прав ты или не прав. Эти мотивы и цели бывают обыкновенно ясны и до начала военных действий и во всяком случае выясняются быстро и отчетливо. Между тем духовное значение войны определяется творческой деятельностью народа во время войны и по окончании ее. Оно определяется тем откликом, тем движением в народе, которое вызывается войною; тем духовным подъемом, который слагается в народе во время войны и после нее. Скажи мне, что вызвала война в твоей душе; скажи мне, как ты воевал и что извлек ты из трудов и страданий войны, и я скажу тебе о том, каково было ее духовное значение в твоей жизни».¹⁷

Вторая мировая война, таким образом, вызвала в народах России два движения, оба направленные на защиту своего Отечества в рамках двух воюющих между собой непримиримых тоталитарных диктатур. Так как грянувшая война была войной техники и должна была опираться на промышленные потенциалы государств, доведенные до крайнего напряжения, то компромисс с какой-нибудь из этих диктатур был практически неизбежен. Нейтралитет был невозможен ни при каких обстоятельствах. Его, по словам Ивана Ильина, желали многие русские в начале этой войны.

«Есть общее правило международной политики: когда два врага моей родины начинают борьбу друг с другом, то мне следует расценивать эту борьбу не с точки зрения международного права, или справедливости, или сентиментальных настроений, но с точки зрения прямого интереса моей родины и экономии ее сил. В таких случаях показуется нейтралитет. Массовая сдача в плен русских солдат в 1941 году и была такой инстинктивно найденной попыткой занять нейтральную позицию; и если бы они сдавались в плен народу с живым и лояльным правосознанием, не стремящемуся завоевать и истребить русскую народность (например. финнам, англичанам, шведам, французам или североамериканцам), то эта попытка, наверное, имела бы иные последствия».¹⁸

К сожалению ни шведов, ни англичан, ни французов не было. Была Германия с сознанием большей части народа, тяжко отравленным нацистскими идеями, с расистскими завоевательными планами, которые многим (например, А.И. Деникину) были видны еще до войны, а к 1942 году стали видны практически всем. Из избравших нейтралитет миллионов русских пленных, как следует из вышеприведенных цифр, 3,7 миллиона пришлось принять мученическую смерть в концлагерях, будучи преданными мерзавцем – Сталиным и уничтоженными мерзавцем – Гитлером. Оставшиеся в живых разделились практически на 2 равные группы: одна пошла в ряды Русского Освободительного движения, считая себя свободной от обязательств предательскому режиму, другая осталась в заключении, храня верность данной когда-то присяге, рассматривая ее как присягу Родине – России. Речь идет, конечно, об идейной части обоих движений, ибо в каждом из них было большое количество случайных людей.

Трагедия состояла в том, что большевистский режим оказался умнее гитлеровского. Верно оценив обстановку, Сталин и его окружение взяли на вооружение национально-патриотическую идею, которая, несмотря на все их усилия, за 25 лет не могла быть выбита из народной души. Все-таки история России насчитывала более 1000 лет. Эти лозунги были восприняты огромной частью населения СССР как свои, и на короткое время интересы правящей клики и большей части народа совпали. С 1942 года национально - патриотическое движение с советской стороны крепло и расширялось, подкрепленное экономической и финансовой поддержкой Англии и США. Да и собственный военный потенциал СССР был на высоте, недаром Сталин 20 лет готовился к Мировой революции. Чего не удалось преодолеть, так это преступной сущности и полной некомпетентности руководства возникшим движением народа, что и привело к колоссальным жертвам.

Русское Освободительное движение, связанное прочно с именем генерала А.А. Власова, оказалось в куда более сложных условиях. Гитлер «повторил старую классическую ошибку прусско-германской стратегии (Фридрих II, Вильгельм II), переоценивая свои силы, презирая другие народы, их силы, их свободолюбие и вызывая на бой против себя всех соседей и несоседей. Гитлер углубил эту ошибку до конца, разжигая своими преследованиями и поднимая против себя не только иноземные правительства, но и все общественные интернациональные организации мира: католическую церковь, евангелическую церковь, еврейство, масонство, социал-демократический интернационал и коммунистический интернационал. Этим он обеспечил себе религиозную и социальную вражду всего мира... Готовя новую мировую войну и возлагая на свой народ великие тяготы, он лишил его внутреннего чувства своей военно - моральной правоты, ведя вызывающее нападение, делая ставку исключительно на национальный шовинизм... Еще грубее была ошибка Гитлера бороться сразу и с коммунистами, и с русским народом. Произошло это от сочетания невежества самомнения, психологии торопливого выскочки, расистского презрения к другим народам и прямого политико – психологического бессмыслия»¹⁹.

Естественно, что в таких условиях Русское Освободительное движение, поневоле вынужденное опираться на военный потенциал Германии, было обречено на неудачу. Но это не означает, что его не должно было быть. Его возникновение было объективной реакцией на коммунистический террор. И, если рассматривать варианты альтернативной истории, то при определенных условиях оно могло иметь шансы на успех, ибо лютая ненависть советских солдат к власовцам есть плод воспаленного воображения коммунистических политорганов и досужих литераторов и кинематографистов. Освобождение власовцами Праги бесспорно свидетельствует о вынужденности союза с Германией, а их совместные действия с советскими солдатами в лагерях против блатных – об отсутствии патологической ненависти друг к другу. И это уже не альтернативная история, а исторические факты.

Русское Освободительное движение поневоле взвалило на свои плечи непосильную задачу свержения двух диктатур. К сожалению, это было невозможно. Невозможно и потому, что коммунизм был мировым явлением, не изжитым народами на тот момент. О чем говорить, если и по сей день, обанкротившись нравственно, экономически, политически, он не изжит еще психологически на всем постсоветском пространстве и существует еще государственно в миллиардном Китае, Северной Корее и на Кубе, пусть и в медленно умирающем состоянии!

Так что же все-таки такое День Победы? Конечно, праздник победы над фашизмом! Но не только над ним. Полной победы в этой войне в 1945 году, к сожалению, не одержал никто.

Советские солдаты и офицеры, разгромившие германскую армию, отстояли свободу и независимость Родины от внешнего врага, но поневоле спасли преступный большевистский режим, обрекая себя, а также своих детей и внуков на то будущее, которое ныне является нашим грустным настоящим или недавним не очень веселым прошлым. Надежды на то, что преступная власть оценит их жертвенный подвиг во имя Родины, так и остались несбыточной мечтой как тогда, так и сейчас.

Бойцы Русского Освободительного движения не спасли Россию от коммунизма, но выполнили свой долг до конца, во-первых, самим своим существованием показав всему миру дикость сложившейся ситуации, когда более миллиона граждан страны подняли оружие против существующего режима, заставляя задуматься над этим фактом всех более или менее мыслящих людей во всем мире, а во-вторых, уйдя на Запад, спасли и свою совесть, и свою личность, создавая вместе с ветеранами Белого движения в послевоенное время духовный плацдарм для будущего нравственного возрождения Родины. И этот факт можно считать, если не физической, то духовной победой над тоталитаризмом! Пятно же от сотрудничества с преступным гитлеровским режимом, которое легло на их репутацию, не стоит относить к слишком темным, ибо это был вынужденный компромисс, равно как и сотрудничество советских граждан с не менее омерзительным сталинским режимом, да и кто кому может доказать, что закрывать глаза на печи Освенцима менее нравственно, нежели на промерзлые пади Колымы.

Союзники, отстоявшие в кровавой схватке демократию, запятнали свою репутацию позорной Лиенцкой выдачей казаков, бойцов РОА и перемещенных лиц Сталину, не менее позорной и близорукой соглашательской политикой уступок коммунизму, приведшей, в конечном счете, к распространению этого безумного режима на пол-Европы, что разделило мир на два враждебных лагеря на 40 послевоенных лет. Расплатой за это стала «холодная война» и, как ее следствие, колоссальные финансовые затраты на борьбу с коммунизмом и гонку вооружений. Победа, в конечном счете, и им досталась «дорого».

И поэтому, а не только из-за тяжких потерь, неизбежных в любой большой войне, праздник Победы - «праздник со слезами на глазах». Советский Союз, понесший самые тяжкие и невосполнимые утраты во Второй мировой войне вышел из нее «сверхдержавой». Однако проницательному взгляду одного из самых непримиримых идейных противников большевизма уже тогда была видна призрачность этой мощи.

В Юденбурге на одной из многочисленных встреч с советскими военачальниками Генерал от Кавалерии, Георгиевский кавалер, Донской атаман и выдающийся русский писатель Петр Николаевич Краснов сказал пророческие слова о будущем нашей Родины.

«Будущее России – велико! В этом я не сомневаюсь. Русский народ крепок и отпорен. Он выковывается, как сталь. Он выдержал не одну трагедию, не одно иго. Будущее за народом, а не за правительством. Режим приходит и уходит, уйдет и советская власть. Нероны рождались и исчезали. Не СССР, а Россия займет долженствующее ей почетное место в мире»²⁰.

Жизнь подтвердила эти слова. Любой гражданский раскол рано или поздно кончается, а народ – остается. Нероны в лице Сталина и его последышей, действительно, ушли, коммунизм – рухнул, СССР, созданный как плацдарм для распространения бредовых и преступных идей – развалился, а великая Победа народа – осталась! Осталась и Россия, для величия которой необходимо еще очень много сделать, а главное, - много переосмыслить и осознать.

Народ из кровавой бойни Второй мировой, стратегически, все-таки, вышел победителем. Он выжил и победил, несмотря на преступность сталинского и гитлеровского режимов, победил, вопреки трагически складывающимся обстоятельствам, когда огромное количество граждан страны было выброшено за ее пределы и оказалось по разные стороны баррикад, победил, преодолевая безграмотность и тупость руководства обеих диктатур, победил, заплатив за это страшной ценой. Полная же Победа им будет достигнута после нравственного и духовного объединения всех его, ныне пока разрозненных, частей. Преступные правительства двух тоталитарных диктатур стратегически проиграли и исчезли с лица Земли, пусть и с разницей в 46 лет! Нынешних их последышей в разных уголках планеты ожидает со временем та же участь. И это должно быть осознано всеми, кто празднует День Победы как победу народа, но не правительства!

И поэтому этот, во-истину, великий день должен отмечаться иначе, нежели сейчас. Если кто-то думает, что, возрождая официозно – казенное отношение к итогам войны, тем самым укрепляет «патриотическое сознание народа», то он глубоко ошибается. Кроме скуки и отвращения это никаких чувств ни у кого, а особенно у молодежи, не вызывает. Для того, чтобы воспитать истинного патриота, необходимо возродить интерес к истории Отечества и говорить Правду, какой бы горькой она ни была. А для этого надо больше думать, трудиться и не отчаиваться, помня о том, что нынешние Каллигулы уйдут, как и прошлые Нероны, а Россия – останется, но с тем нравственным будущим, которое закладывается ныне.

Время неумолимо. Пройдет 10, максимум 20 лет и уйдут из жизни последние участники величайшей в истории народов битвы. Необходимо использовать данный временем шанс. Нужны честные фильмы, передачи с участием как советских солдат и офицеров, так и участников Русского Освободительного движения, задача которого на сей момент, все-таки, отчасти выполнена. Коммунизм в России, против которого они боролись, государственно рухнул.

Исследователям, историкам и просто интересующимся Второй мировой войной необходимо, на мой взгляд, перенести свои усилия с бессмысленных споров о ее результатах и альтернативных возможностях их изменений на комплексный научный анализ их. Изменить ничего невозможно, главное – не повторить прошлых ошибок. И необходимо объединять усилия в создании объективных фильмов, передач, написании научных сборников и книг, чтобы когда-нибудь родилась многотомная История Второй мировой войны, с которой будет согласна и историческая наука, и народная совесть, и которую уже никогда не надо будет переписывать по-новому.

А всем тем, кто по-прежнему связывает Победу в величайшей в истории народов войне с правящим в те годы в России преступным режимом, можно ответить фразой великого русского философа Владимира Соловьева: «С начала времен не бывало и не слыхано, чтобы великий народ не мог исполнить своего исторического назначения или отстоять свои жизненные интересы за неимением пригодных людей. Никогда не было такого случая в истории, чтобы дело стало за людьми. Не оказалось у французского короля Карла VII надежных советников и полководцев, - явилась вместо них крестьянская девочка из Дом-Реми; ослабели московские бояре в Смутное время, - выручил нижегородский мясник; не было в 1812 году у нас Суворова, - обошлись и с Кутузовым»²¹. Можно ответить этой фразой, слегка продолжив её: правил Россией в 1941 –45 году преступный, антинародный и бездарный режим, - и тот не помешал!

 

Литература.

1. Борис Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. – М.: СП «СОФИНТА», 1990. – С. 145-158

2. Там же, С. 204-205.

3. Донсков П.Н. Дон, Кубань и Терек во второй мировой войне. \ Трагедия казачества, т.2. – М.: Терра, 1996.

4. Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. – М.: ТОО «Гея», 1997. – С. 150.

5. Священник Алексей Ионов. Записки миссионера.- Санкт-Петербургские епархиальные ведомости, Выпуск 25-26. СПб, 2002. – С.229.

6. Виктор Астафьев. Сначала снаряды, потом люди. – М.: Родина, №№ 6-7, 1991. – С.55.

7. Зубов А.Б. Сорок дней или сорок лет? \ Преемственность и возрождение России. – М.: Посев, 2001. - С. 87-114.

8. Вячеслав Кондратьев. Оплачено кровью. – М.: Родина, №№ 6-7, 1991. – С.8.

9. Николай Толстой. Жертвы Ялты. – М.: Воениздат, 1996. – с. 153.

10. Александров К.М. Казачество России во Второй мировой войне.\ Против Сталина. Сборник статей и материалов. – Спб.: «Ювента», 2003. – С.39.

11. А.С. Казанцев. «Третья сила». – М.: Посев, 1994. – с. 93.

12. Зубов А.Б. Обращение к русскому национальному правопорядку как нравственная необходимость и политическая цель. \ Преемственность и возрождение России. – М.: Посев, 2001. - С. 35-74.

13. Николай Толстой. Жертвы Ялты. – М.: Воениздат, 1996. – с. 158.

14. Нарейкин М.Т. 305-я стояла до конца. \ Трагедия мясного бора. – СПб: Изд-во Политехника, 2001 – С. 186-196.

15. В. Штрик – Штрикфельд. РОА. Против Сталина и Гитлера.- М.: Посев, 1993. – с.265.

16. Александров К.М. Белая военная эмиграция и Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России.\ Белая Россия. Опыт исторической ретроспекции. – М.-Спб: Посев, 2002. – С. 152-174.

17. Ильин И.А. О войне. \ ПСС, т. 9-10. – М.: Русская книга, 1999. – с. 20.

18. Ильин И.А. Враг моего врага. \ ПСС, т. 2, ч.1. – М.: Русская книга, 1993. – с. 25.

19. Ильин И.А. Стратегические ошибки Гитлера. \ ПСС, т. 2, ч.1. – М.: Русская книга, 1993. – с. 26-28.

20. Краснов Н.Н. Незабываемое. – М.: «Рейтар - Станица», 2002. – с. 55.

21. Письма В.С. Соловьева. – СПб., 1909. Т.2, с. 189.