Рецензия на журнал Сергея Зирина «Михайлов День 2-й» от к. и. н. Кирилла Александрова.

Журнал исторической России «Михайлов День 2-й» с многолетним опозданием попал в руки рецензента. Но время никак не уменьшило впечатления от его богатого и разнообразного содержания.

Бремя издателя, которое добровольно принял на себя основатель и редактор журнала Сергей Геннадьевич Зирин, ревнующий многие годы об увековечивании памяти чинов Северо-Западной армии — и ответственно, и тягостно. Объективные условия нашего времени, особенно материальные, равно как и развитие информационных технологий, делают издание журналов и альманахов в бумажном виде не только затруднительным, но и в широком смысле этого слова — донкихотским.

Однако, преодолевая разные трудности, Сергей Геннадьевич не только сам открывает для читателей новые знания, но и предоставил такую возможность другим авторам, заинтересованным в сохранении исторической памяти о белых воинах и русской эмиграции. Собрать, систематизировать, подготовить к публикации собранные материалы ― это великий труд. Поэтому «Михайлов День 2-й» стал подлинным венцом благородных усилий и стараний как редактора, так и его единомышленников.

Об этом следует помнить, если задаться вечным вопросом о том, что останется после ухода каждого из нас в мир иной. И если сказано в Писании, что сокровища следует стяжать на небесах, «где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20), то солидный «Михайлов День 2-й» (627 страниц) ― искренний, добротный и щедрый вклад в эту вечную сокровищницу.

Очевидная главная ценность журнала, который бы рецензент все-таки назвал альманахом по причине непериодичности издания, заключается в публикации неизвестных источников и материалов по истории национальной российской трагедии ХХ. Мартирологи чинов Белых армий ― войск белого Восточного фронта (Курган), северо-западников (Ивангород, Нарва и Усть-Нарва, Ревель, Тарту, Ямбург и др.) ― и далее: список ливенцев, погибших, умерших от ран и болезней, пропавших без вести и репрессированных большевиками в 1919–1942 гг., интервью, портреты современников событий, биографика и семейные хроники, описание зарубежных некрополей (Буэнос-Айрес, Мюнхен, Роудон), документы и воспоминания по истории гражданской войны и эмиграции ― вот неполный перечень материалов опубликованных на шестистах страницах.

В качестве наиболее интересного и малоизвестного источника мы отметим публикацию С. Г. Зириным и А. А. Ивановым воспоминаний барона Рудольфа Александровича фон Штакельберга, которые перевел с немецкого языка друг мемуариста, полковник Александр Сергеевич Гершельман. Правда, примечания к мемуарам, которые можно датировать началом 1920-х годов, носят лаконичный характер. В основном они сообщают минимальные сведения о военных, государственных и политических деятелях России, упоминаемых фон Штакельбергом. Вместе с тем публикаторы не стали комментировать некоторые субъективные утверждения и характеристики автора, а также его оценки и интерпретации тех или иных событий.

Особенно хотелось бы отметить свидетельства фон Штакельберга о событиях, происшедших в Ставке 23–28 февраля 1917 года, затем в Царском поезде, в штабе Северного фронта в Пскове и в Могилёве после отречение императора Николая II от престола. Они заслуживают внимания, тем более что мемуарист не питал субъективной симпатии к Начальнику Штаба Верховного Главнокомандующего генералу от инфантерии М. В. Алексееву. Алексеев, «побежденный и безвластный, с поникшей головой и косым взглядом», остался в памяти Рудольфа Александровича «слишком честным и лояльным, чтобы участвовать активно в заговоре против Царя», и всего лишь «наблюдателем происходящих событий».

Свидетельства фон Штакельберга совпадают с показаниями других лиц. Мемуарист подтверждает известные факты: министр внутренних дел А. Д. Протопопов накануне беспорядков в Петрограде утверждал, что власти «никакая опасность не угрожает», и вообще по результатам своей беспомощной деятельности, как полагал автор воспоминаний, он заслуживал виселицы. На фоне петроградских волнений в Ставке «все шло своим привычным ходом». Первое сообщение из столицы о беспорядках, полученное в Могилёве 26 февраля, Алексеева «сильно взволновало», но «настоящего понятия о серьезности положения никто не имел», «ни один министр не прислал в Ставку ни одного экстренного сообщения». Алексеев, по показаниям фон Штакельберга, участвовал в отправке карательной экспедиции генерала от артиллерии Н. И. Иванова. При этом все телеграммы, поступавшие из Петрограда, немедленно докладывались Алексеевым Государю, который откладывал принятие каких-либо политических решений до возвращения в Царское Село. Рудольф Александрович подтверждал, что в Свите шли разговоры о нецелесообразности оставления Государем Ставки в тревожные дни.

Показания фон Штакельберга о переговорах монарха с Главнокомандующим армиями Северного фронта генералом от инфантерии Н. В. Рузским 1 марта вполне согласуются с другими сообщениями. Речь шла еще не об отречении, а об образовании правительства из лиц, пользовавшихся «доверием общества» во главе с Председателем Думы М. В. Родзянко.

2 марта, после известных «ночных» переговоров Рузского с Родзянко, речь шла уже об отречении, но не об упразднении в России монархического строя ― престол, по версии фон Штакельберга, должен был перейти к Наследнику Алексею Николаевичу при регенте Великом князе Михаиле Александровиче. По мнению фон Штакельберга, решающую роль в уговорах Николая II отречься от престола сыграл генерал Рузский, хотя как долго длились эти уговоры, мемуарист не сообщает, отмечая попутно полную апатию Свиты. Наконец, со слов лейб-хирурга С. П. Федорова, фон Штакельберг приводит и слова Государя об отречении и за сына: «Я должен отречься и за Него. Вступление Его на Престол при этих предпосылках было бы смертным приговором для Моего Сына», в итоге «отеческое чувство преодолело» все остальные. Важно, что фон Штакельберг подтверждает и «перерыв» в действиях приехавших из Петрограда депутатов А. И. Гучкова и В. В. Шульгина, узнавших о решении императора Николая Александровича отречься и за сына. Следовательно, настоящая новость для них была неожиданной и потребовала кулуарного обсуждения, как писали о том другие авторы и участники событий.

Воспоминания фон Штакельберга начала 1920-х годов служат еще одним дополнительным опровержением новомодных шарлатанских версий о том, что отречения Николая II 2 марта 1917 года якобы «не было».

Перед тем, как окончательно подписать манифест, Государь обратился к обоим господам [Гучкову и Шульгину. ― К. А.] с вопросом, могут ли они честью и совестью засвидетельствовать, что Его отречение послужит ко благу Империи и не приведет ли оно ― разразившиеся народные страсти и вожделения к еще большим волнениям, могущим потопить ставший шатким корабль. После того, что оба посланца русской революции высказались в том смысле, что отречение является единственным спасением Империи, Государь перекрестился и поставил свою подпись под манифестом. Этот значительный, чреватый последствиями документ был завершен, но тогда никто не мог предвидеть его последствий. Было выше наших сил осуждать Царя и обвинять Его в слабости и малодушии.

Подтвердил фон Штакельберг и тот факт, что 3 марта на вокзале в Могилеве царский поезд встретили «все чины Штаба во главе с Алексеевым». 4 марта из Киева приехала Вдовствующая императрица Мария Федоровна, с которой Государь «проводил почти все Свое время» ― полные записи об этих встречах принадлежат самой Марии Федоровне. Во время пребывания Николая Александровича в Ставке, генерал Алексеев, по свидетельству фон Штакельберга, «держался по отношению к Государю с большим тактом и оградил Его Величество от оскорблений и нежелательных инцидентов».    

Таким образом, С. Г. Зирин подготовил к печати важный и заслуживающий внимания источник, который будет востребован специалистами по истории русской революции. Вместе с тем не может не привлечь внимания участие в публикации воспоминаний Рудольфа Александровича фон Штакельберга петербургского специалиста по истории крайне правых политических организации Российской империи, доктора исторических наук А. А. Иванова. Сергею Геннадьевичу будет, вероятно, небезынтересно узнать, что профессор Андрей Александрович Иванов ― один из авторов и соредакторов печально «знаменитого» национал-большевистского интернет-ресурса «Русская народная линия»[1]. Как совмещается «соработничество» на РНЛ и в противоположном ― по духу, смыслу и ценностям ― журнале «Михайлов День 2-й» ― Бог весть.

В журнале «Михайлов День 2-й», кроме материалов по истории и некрополистике, опубликованы сообщения о памятных мероприятиях последних лет, стихи, некрологи, в том числе ― на смерть последнего белого воина и чина Русской народной добровольческой армии Владимира Владимировича Шостака (1905–2010).

Очевидно, что работа над таким объемным номером потребовала много трудов и усилий. И мы можем лишь поблагодарить Сергея Геннадьевича за самоотверженность и неустанное попечение об увековечивании памяти белых воинов. Дай Бог, чтобы его порыв не угас, а начатое дело и далее приносило добрые плоды.