100 лет назад, в ночь на 2(15) марта 1917 года, было создано Временное правительство России. *

Кто кого выбрал?

Днем 15 марта (по новому стилю) 1917 года на митинге в Екатерининском зале Таврического дворца состоялась своеобразная презентация нового российского правительства. Никто еще не называл его «Временным» — чаще употреблялось словосочетание «Совет министров». Название «Временное правительство» официально закрепилось за кабинетом лишь 23 марта.

Представлял власть известный либерал и член Временного комитета Государственной Думы Павел Милюков. Верховный Главнокомандующий и император Николай II в тот момент находился в Пскове, где размещался штаб армий Северного фронта. Царь уже решил отречься от престола, но в Петрограде об этом еще не знали. Говорил Милюков экспромтом и под влиянием эмоций наболтал лишнего, раскрыв замыслы праволиберального лагеря сохранить в России конституционную монархию и передать престол цесаревичу Алексею Николаевичу. Одновременно оратор призвал защитить победу одержанную над старым режимом, вел себя самоуверенно и говорил с большим апломбом. «Я слышу, меня спрашивают: кто вас выбрал? Нас никто не выбрал, ибо, если бы мы стали дожидаться народного избрания, мы не могли бы вырвать власть из рук врага. Пока мы спорили бы о том, кого выбирать, враг успел бы организоваться и победить и вас, и нас. Нас выбрала русская революция!» — заявил кадетский лидер.

Вакуум власти

Российское самодержавие рухнуло в восемь дней.

8 марта в Петрограде начались массовые волнения, а уже 15 марта без всякой борьбы Николай II подписал акт об отречении и под влиянием отцовских чувств лишил наследования цесаревича Алексея. «Для чего держали Распутина: сохранить наследника для престола или сына для мамы? — вопрошал Александр Солженицын и верно заметил: — И вдруг обратился цесаревич просто в сына». Один росчерк царского карандаша оставил без привычной присяги многомиллионную армию, связанную верностью не только монарху, но и наследнику.

Когда сегодня всю вину за крушение старого порядка публицисты возлагают на высшее командование во главе с начальником Штаба генералом от инфантерии Михаилом Алексеевым, то забывают, что генералитет высказывался не за упразднение монархического строя, а лишь за передачу престола цесаревичу Алексею, как меньшее зло, по сравнению с реальной угрозой гражданской войны и крушения фронта. Тем более что кровавого подавления петроградской революции не хотели ни император, ни императрица. Весть об отречении Николая II не только за себя, но и за сына вызвала тревожное изумление в могилевской Ставке. «Как в пользу Михаила? — воскликнул опешивший генерал-инспектор артиллерии Великий князь Сергей Михайлович, принимая телеграфную ленту, — Вот так штука!»

И сразу же 16 марта — до решения Учредительного собрания о форме правления — дрогнул и не принял верховную власть Великий князь Михаил Александрович. Не отказался и не согласился царствовать — и своим неопределенным решением закрыл престол всем другим членам династии следующим по старшинству. «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три, — ехидничал философ Василий Розанов. — Даже “Новое Время” нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей». И первым — еще до псковского действа — рассыпалось царское правительство, не дожидаясь императорских решений и рескриптов.

В скоротечной истории Февральской революции безответственно вели себя в Петрограде высшие должностные лица, которые были назначены Николаем II, и показали свою непригодность к занимаемым должностям. 8–10 марта командующий войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенант Сергей Хабалов, Военный министр генерал от инфантерии Михаил Беляев и министр внутренних дел Александр Протопопов на протяжении первых пятидесяти часов волнений не только не принимали серьезных мер по борьбе с растущими беспорядками, но даже с опозданием доложили о них в Ставку. Упустили драгоценные первые сутки — и так дотянули до стихийного бунта 12 марта в запасных батальонах, состоявших преимущественно из мобилизованных крестьян.

Вечером 12 марта члены Совета министров под председательством князя Николая Голицына лишили должности никчемного Протопопова, и направили царю в Могилев отчаянную телеграмму, в которой попросились в отставку, предложили назначить нового премьера и дать России долгожданное «ответственное министерство», то есть предоставить парламенту право формировать правительство. Сами царские министры озвучили главное требование Думы и высказались за полную ликвидацию самодержавия. Затем, не дожидаясь реакции Николая II, по словам современника, они добровольно «сложили свои полномочия». Когда революционеры заняли Мариинский дворец — правительственную резиденцию — никому из министров не пришло в голову собрать законное правительство в любом другом административном здании. В разгар войны огромная империя осталась без высшего органа исполнительной власти, а ее столица тонула в хаосе солдатского бунта.

 Николай II узнал о самороспуске своего правительства уже после отъезда из Ставки к семье на рассвете 13 марта. Из Могилева до Царского Села императорские поезда не добрались и от Малой Вишеры свернули на Псков. Ни в пути, ни в Пскове Николай II не назначил новый состав Совета министров, чтобы противостоять мятежному Петрограду.

Однако свято место пусто не бывает.

Как становятся революционерами

Председатель IV Государственной Думы монархист Михаил Родзянко революционером быть не хотел: заставили обстоятельства. На фоне растущих беспорядков 11–12 марта он слал из Петрограда в Ставку отчаянные телеграммы, уговаривая Николая II сменить бессильный Совет министров князя Голицына и «немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство». Но император счел предложения Родзянко вздором и медлил день за днем. Утром 12 марта царским указом занятия Думы, заседавшей в Таврическом дворце, были прерваны до апреля. Это решение подлило масло в огонь и вызвало возмущение парламентариев, сыгравших огромную роль в превращении Думы в политический центр революции.

Правительство Голицына бездействовало — и по инициативе думцев возникли альтернативные центры власти. Днем 12 марта в Таврическом дворце группа социалистов при поддержке левых думцев-меньшевиков Матвея Скобелева и Николая Чхеидзе создала Временный Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, претендовавший на представительство от имени мятежных солдат и бастующих рабочих. Затем в руководство постоянными органами собравшегося Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, кроме Чхеидзе и Скобелева, вошел лидер думской фракции «трудовиков» Александр Керенский.

В половине третьего в Полуциркульном зале Таврического дворца под председательством Родзянко началось совещание думцев с целью создания специального органа «для поддержания порядка в Петрограде и для сношений с различными учреждениями и лицами». Примерно к семнадцати часам был избран Временный комитет членов Государственной думы (ВКГД) во главе с Родзянко. Наибольшим влиянием в комитете пользовались социалисты и «прогрессивные либералы», в том числе Керенский и Чхеидзе, обеспечивавшие контакт между Исполкомом и Комитетом. Окончательно состав ВКГД сложился к полуночи, когда правительство Голицына подтвердило свою недееспособность и капитулировало перед Думой. По существу ВКГД и стал первым правительственным органом революционной России, который — при отсутствии Совета министров — «нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка». ВКГД назначил своих комиссаров в министерства и приступил к работе.

Правительство князя Львова

Отношения между Исполкомом Совета и ВКГД складывались небезоблачно. Милюков, выступая 13 марта в офицерском собрании 1-го запасного полка, заявил: «В настоящий момент есть единственная власть, которую все должны слушать, это Временный комитет Государственной Думы. Двоевластия быть не может. Задача комитета — восстановить порядок и организовать власть, выпавшую из рук старого правительства». Ставка во главе с Алексеевым столкнулась с дилеммой: либо компромисс с ВКГД, либо — паралич армейского снабжения, развал фронта и гражданская война, которой не хотел сам император. 14 марта Алексеев и Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии Николай Рузский уговаривали Николая II, прибывшего в Псков, согласиться на политическую реформу и передать Думе право формировать кабинет министров. Ни о каком отречении речи ни шло.

В это время и Петроградский Совет, и ВКГД по-своему боролись за влияние на солдатскую массу. Следствием этой борьбы стал знаменитый «приказ № 1» Петросовета, положивший начало разложению армии. Член Исполкома Петросовета Иосиф Гольденберг позднее высказался о нем так: «Это была необходимость… В тот день, когда мы сделали революцию, мы поняли, что если мы не разрушим старую армию, то она подавит революцию». Влияние и амбиции социалистов сделали неизбежными переговоры между членами ВКГД и Исполкома Петросовета о создании нового правительства. Обсуждение кандидатур продолжалось все ночь 15 марта — в то самое время, когда Родзянко сообщил ошеломленному генералу Рузскому о том, что под давлением революционной массы отречение неизбежно, поэтому ради сохранения династии Николаю II придется отречься от престола в пользу сына. И 15–16 марта двумя мгновенными и непродуманными актами Романовы сами ликвидировали монархию в России.

Днем 15 марта на митинге Милюков представил состав нового правительства. Родзянко премьерского поста не получил — социалисты небезосновательно его подозревали в склонности к компромиссу со старой властью. Возглавил правительство известный общественный деятель князь Георгий Львов. Перед отречением Николай II подписал указ о назначении Львова председателем Совета министров и тем самым в известном смысле легимитизировал его должность. Министром иностранных дел стал кадет Милюков, Военным и морским министром — октябрист Александр Гучков. Портфель министра юстиции получил «трудовик» Керенский, колебавшийся, но решивший войти в состав буржуазного кабинета. Эти имена в той или иной степени звучали на слуху. Но все остальные члены кабинета — кадет Николай Некрасов (министр путей сообщения), прогрессист Александр Коновалов (министр торговли и промышленности), кадет Александр Мануйлов (министр просвещения), кадет Андрей Шингарев (министр земледелия), предприниматель Михаил Терещенко (министр финансов), Владимир Львов (обер-прокурор Синода) и Иван Годнев (государственный контролер) были малоизвестны публике.

В широком общественном мнении считалось, что правительство сформировано ВКГД, тем самым сохранялась видимость преемственности с Государственной Думой — легитимным законодательным органом старой России. Примерно о том же писал в своем последнем приказе по армии 21 марта Николай II, утверждавший о возникновении правительства по почину Думы. Но главная проблема заключалась в существовании параллельного властного органа — амбициозный Петросовет, присвоивший себе контролировавшие функции, продолжал действовать, и опасное для государства двоевластие стало неизбежным.

Цели, задачи и противники

Важнейшая цель Временного правительства заключалась в том, чтобы обеспечить управление воюющей страной и подготовить созыв Учредительного собрания для определения государственного устройства и формы правления в России на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права путем тайного голосования. Прочие задачи были изложены в декларации опубликованной 16 марта. Правительство заявило о полной и немедленной амнистии по всем делам политическим и религиозным, включая теракты, провозгласило свободу слова, печати, союзов, собраний и стачек с распространением политических свобод на чинов армии, отменило все сословные, вероисповедные и национальные ограничения, объявило о замене полиции народной милицией с выборным начальством подчиненным органам самоуправления, отныне избиравшимся на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Особые права предоставлялись чинам Петроградского гарнизона, участвовавшим в солдатском бунте 12–13 марта. Новая власть гарантировала им сохранение оружие и освобождала от отправки на фронт.

В России ставился широкий демократический эксперимент — без всяких представлений его организаторов о том, готово ли к нему общество по своему уровню образования и социально-политического развития. Правительство и Петросовет с первых пореволюционных дней ожидали монархической реакции и «контрреволюционных заговоров». Поэтому были арестованы отрекшийся император и члены его семьи. Но опасность исходила совсем с другого политического фланга.

19 марта русский политэмигрант Владимир Ульянов телеграфировал из Цюриха в Стокгольм товарищам по партии, возвращавшимся на родину: «Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем… Никакого сближения с другими партиями». 25 марта Верховное командование германской армии сообщило в МИД, что оно не возражает против транзита русских революционеров-эмигрантов из Швейцарии в специальном поезде с надежным эскортом. «В наших интересах, чтобы влияние радикального крыла русских революционеров возобладало», — писал из Берлина статс-секретарь Артур Циммерман представителю МИД при главной штаб-квартире.

…Россия двинулась к Октябрю.

Примечание: