. Все материалы

Отрывок из воспоминаний дочери генерала М. Борель. Цитируется по журналу СЧРК «Наши вести»

Два документа двух эпох.

Настоящее положение навевает мрачные мысли. Порой задаешься вопросом — а жива ли вообще Россия?

От С.Г. Зирина, редактора-составителя книги воспоминаний Пермикина Б.С. Генерал, рождённый войной. Из записок 1912-1959 гг. (М., «Посев», 2011)

Первая Мировая война и миллионы её героев стёрты из общественной памяти в России. В 2014 году исполняется 100 лет с трагической даты – вступления Российской империи в Первую Мировую войну, которую современники именовали Великой Войной или Второй Отечественной (первая Отечественная – это война 1812 года). Этот исполинский по своим масштабам военный конфликт привел к потере миллионов жизней, изменил геополитический расклад сил в мире и явился катализатором гибели четырех империй – Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской, с огромными по значению последствиями для каждого из названных государств. Потери России в той войне оцениваются от 775 тыс. до 1 млн. 300 тыс. убитых солдат и офицеров. Миллионы были ранены.

В ноябре 2009 года в Санкт-Петербурге на очередных Нансеновских чтениях по истории русской эмиграции во время дискуссии одна коллега, которая получила возможность познакомиться с оперативными материалами органов ВЧК–ОГПУ, сообщила почти как сенсацию, что знаменитый Забайкальский атаман, генерал-лейтенант Григорий Михайлович Семёнов (1890–1946) в начале 1920-х годов, будучи в Маньчжурии, предлагал свои услуги большевикам в обмен на прощение советской властью.

Когда речь заходит о таком, с нашей точки зрения удивительном, явлении как «православный коммунизм», на ум, как правило, тотчас приходит фигура И. В. Джугашвили и его «религиозная» политика в годы Второй мировой войны. Собственно, наиболее привычным (но не менее поразительным) является термин «православный сталинизм»

Друзей моих живых и мертвых с семидесятилетним юбилеем организации «НРП — 3 сила» поздравляю!

Как гном стал символом Вроцлава.

Из нынешнего дня перестройка представляется едва ли не последним удобослышательным моментом открытой правды о левом эксперименте: попавшись под него – и вот теперь нечаянно освобождаясь, большинство выказывало тогда этой правде сильнейшее сочувствие. И в подопытных кроликах граждане СССР впредь ходить не хотели.